«Мало кто помнил, — пишет отец Александр в предисловии, — что Библия была первым произведением литературы, которое было переведено на иностранный язык, первой книгой, вышедшей из-под типографского станка (ведь и Гутенберг, и Иван Федоров, и другие первопечатники начинали свои труды именно с ее издания). Мало кто знал, что она — одна из первых в истории книг, подвергавшихся систематическому истреблению. Уже за полтора с небольшим века до н. э. списки ее разыскивали и жгли солдаты эллинистического царя Антиоха Епифана; так же поступала и полиция римского императора Диоклетиана в 300 г. н. э. Над ней глумились скептики XVIII в., ее „разоблачали“ нацистские идеологи и боевики штурмовой антирелигиозной пропаганды. Но эта же гонимая книга, вокруг которой велась напряженная борьба идей, неуклонно прокладывала себе путь по странам и континентам».
Далее отец Александр переходит непосредственно к описанию сущности книг Священного Писания: «Основой Писания является учение о Завете, или Союзе. Завет означает связь человека с Богом, связь, которая растет, крепнет, проходит ряд ступеней, чтобы завершиться в лице Сына Человеческого. Искупитель — Мессия, дарующий спасение, есть поэтому „альфа и омега“ Библии, центральный образ Писания, начиная с предчувствий, прообразов, пророчеств и кончая Его рождением во плоти среди людей.
Дохристианские священные книги называются в Церкви Древним, или Ветхим, Заветом; Евангелия же и другие писания апостолов составляют Новый Завет. Оба Завета образуют неразрывное целое, именуемое Библией».
В своей книге отец Александр пишет о теснейшей связи всей мировой культуры с библейскими сюжетами и о важности Библии для становления и развития культуры Руси. «Принимая христианство, — объясняет отец Александр, — она (Русь) сразу же получила Книгу книг на понятном для нее церковнославянском языке. Читая Библию, грамотные люди входили в новый для них мир нравственных идей и поэзии, веры и мудрости. Знаменательно, что „Повесть временных лет“ связывает историю Руси со всемирной именно через библейские сказания». Автор проводит читателя через столетия российской истории и показывает крепнущую духовную и культурную связь России с Библией.
«Может вызвать удивление, — пишет отец Александр, — что в Библии нет единого религиозно-этического кодекса. Но ее кажущийся плюрализм обусловлен тем, что она показывает рост человеческого духа перед лицом постепенно открывающейся ему высшей тайны бытия. Каждый этап этого становления отражает определенный уровень, отмеченный чертами несовершенства. И только Евангелие возносится над всем Писанием, словно сверкающая вершина над грядой гор. К нему сходятся и через него осмысляются все основные линии обоих Заветов».