И немедленно, прославив Христа за то, что и бессловесные животные чувствуют, что есть Бог, старец сказал: «Ты, Господи, без мановения Которого не отрывается лист от дерева и не падает воробей на землю, даждь им, якоже веси». И движением руки повелел им удалиться.
Когда львы удалились, Антоний согнул старческие плечи под бременем святого тела, сложил оное в могилу и, насыпав сверху землю, устроил по обычаю холм.
Наступил другой день, и благочестивый наследник, чтобы не оставить чего-либо из имущества после умершего без завещания старца, взял себе его тунику, сплетенную им самим из пальмовых листьев наподобие корзины.
Возвратившись в монастырь, Антоний рассказал ученикам все по порядку и в торжественные дни Пасхи и Пятидесятницы всегда надевал тунику Павла.
В заключение этого небольшого сочинения мне хочется спросить тех, которые не знают счета своим доходам, которые одевают мрамором свои дома, которые на одну нитку нанизывают имущества целых городов[4]: чего когда-нибудь недоставало этому обнаженному старцу? Вы пьете из драгоценных сосудов – он удовлетворял требованию природы из пригоршней; вы имеете златотканые туники – у него не было самой дешевой одежды вашего раба. Но зато ему, бедному, отверст рай, а вас, златоносцев, ожидает геенна. Он, хотя и обнаженный, сохранил одежду Христову, а вы, облеченные в шелк, потеряли Христово одеяние. Павел лежит, покрытый ничтожным прахом, чтобы воскреснуть во славе, – а вас, которые вместе с вашими богатствами сделаетесь добычей огня, давят ваши великолепные каменные гробницы.
Прошу вас, пощадите себя, пощадите по крайней мере богатства, которые вы так любите. Зачем даже мертвецов своих вы обвиваете золотыми одеждами? Зачем ваше честолюбие не унимается даже во время сетования и слез? Неужели трупы богачей умеют гнить только в шелковых одеждах?..
Заклинаю тебя, кто бы ты ни был, читатель: вспомни грешного Иеронима, который, если бы Господь предложил ему на выбор, избрал бы скорее тунику Павла с его наградами, чем порфиры царей с их наказаниями.
ИЛАРИОН ВЕЛИКИЙ
ИЛАРИОН ВЕЛИКИЙ
Приступая к описанию жизни блаженного Илариона, молю обитавшего в нем Духа Святого, да, одаривший его добродетелями, даст Он и мне слово для повествования о них, чтобы речь была достойна описываемых подвигов, ибо доблести деятелей, как говорит Крисп, являются великими настолько, насколько могли выставить их в своих рассказах знаменитые писатели.
Великий Александр Македонский, которого Даниил называет то овном, то барсом, то козлом косматым, подойдя к гробу Ахилла, сказал: «Счастлив ты, юноша, что имел великого провозвестника своих заслуг», – намекая на Гомера.