Глава 5. Лидер

Глава 5. Лидер

Кода хасидизм достаточно распространился по Западной Украине, к Бааль-Шем-Тову стали обращаться как к Ребе. Это «величание» было в ту эпоху новым, и никто не может точно сказать, когда именно и каким образом оно возникло. Скорее всего, это произошло стихийно: ведь официально Бешт не был раввином, но вот меламедом он был, и потому к нему сначала обращались именно как к меламеду, но при этом вкладывая в слово «ребе» совершенно другой, куда более высокий смысл. С другой стороны, последователи Бешта смотрели на него именно так, как маленькие дети смотрят на меламеда — внимая и доверяя каждому его слову. И именно так хасиды любого направления хасидизма всегда смотрели на своего Ребе.

К концу своей, в общем-то, совсем недолгой, особенно по современным понятиям, жизни Бешт был бесспорным духовным лидером сотен тысяч евреев, проживавших на огромном пространстве, охватывающем значительную часть современной Украины и Восточной Польши.

Следует признать, что и противников у него даже в этих краях тоже было немало, и все же было нелепо отрицать, что созданный Бештом хасидизм (хасидут — «учение о благочестии») завоевывало день ото дня все больше сторонников, и если какое-то время их путали с последователями Иегуды а-Хасида, то со временем фигура последнего окончательно отошла в тень и стала забываться.

Само слово «хасидизм» начало ассоциироваться в еврейском мире только с учением Бешта и созданным им движением. И движение это все больше набирало силу, влияя на все сферы жизни народа и проникая во все институты управления жизнью общины.

«Религиозный авторитет Бешта в последние годы жизни был уже настолько значителен, что в некоторых общинах он сам назначал раввинов, резников, канторов и тому подобных представителей духовенства»[267], — отмечает Дубнов.

Словом, именно Бешт стал первым хасидским Ребе в том смысле этого слова, в каком оно употребляется в хасидизме — к нему в Меджибож круглый год ездили евреи, чтобы поделиться своими бедами, хворями и проблемами, а затем беспрекословно выполняли все данные им указания, какими бы нелепыми они порой ни казались. При этом он не занимал никакой официальной должности ни в Меджибоже, ни где-либо еще — не числился ни раввином, ни членом раввинского суда, ни старостой какой-либо синагоги, то есть не получал никакой денежной помощи, которую польские власти выплачивали духовным лицам, вне зависимости от того, к какому вероисповеданию они относятся.

В нем они видели главного заступника народа Израиля перед Б-гом, да и — как мы уже видели из многих рассказанных историй — и перед нееврейскими властями и польской аристократией, у части представителей которых Бешт пользовался почти таким же авторитетом, как и у евреев, а к части применял свои силы чудотворца.