Есть и еще один аспект этой истории. В том, что Бешт слышал, как забитая корова умоляет его съесть ее ничего удивительного с хасидской точки зрения нет. Подобные «просьбы» впоследствии слышали от освежеванной туши и другие хасидские цадики: ведь, становясь пищей для человека, ментальная сущность животного как бы поднимается до уровня человеческой души, а если это мясо вкушает праведник, то это для нее просто немыслимый взлет вверх.

В одной из историй к Бешту приходит Свыше «информация» о том, что резник в Бучаче принадлежит к тайным последователям секты Шабтая Цви, и после того, как он показал раввину нож, ударил по нему кувалдой, и таким образом все мясо, которое едят люди этого городка, является некошерным. Бешт немедленно известил об этом раввина Бучача, тот произвел расследование, и выяснилось, что Бешт прав. Но, как уже говорилось, правота Бешта в таких вопросах одновременно приводила и к чисто прагматическому результату: резник-хасид начинал где исподволь, а где открыто пропагандировать хасидизм на новом месте работы и жительства.

В то же время Бешт никогда не выступал с напрасными обвинениями, и, если он своим духовным взором видел, что резник — человек благочестивый, и то, что он объявил кошерным, действительно кошерно, то уже не задавал лишних вопросов.

Так однажды, будучи в Староконстантинове, Бешт велел перед забоем курицы позвать к нему резника, чтобы тот показал ему нож. Однако резник задерживался, и не дождавшись его, Бешт встал на молитву. Тем временем резник появился, сказал, что торопится и попросил разрешения зарезать птиц.

Когда Бешт вернулся с молитвы и узнал, что резник уже сделал свое дело, он лишь взглянул на забитых куриц и сказал, что они вполне кошерны, и он будет их есть[270]. Но у сопровождавшего его в той поездке р. Давида Пуркеса такого духовного зрения не было, и потому, не видя своими глазами, как был произведен забой, отказался на трапезе от курицы.

Известны и случаи, когда Бешт подвергал сомнению компетентность и чистоплотность резника, даже не встречаясь с ним — на основе услышанного им «голоса», или, как сказали бы сейчас, пришедшей Свыше информации.

В одной из таких историй р. Яаков-Йосеф из Полонного, находясь в неком местечке, зазвал к себе раввина этого местечка и рассказал, что недавно видел Бешта, и тот почему-то несколько раз с недовольством упомянул резника местечка, хотя прямо никаких обвинений в его адрес не предъявлял, но посоветовал поймать его на чем-нибудь.

Раввин местечка уже давно подозревал, что резник не совсем чисто ведет дела; иногда выдает кошерное за трефное, и наоборот, но, будучи деликатным человеком, не хотел, чтобы его обвинили, что он у кого-то отбирает заработок. Но после слов Бешта был собран суд, который допросил мясника и после показаний последнего резника решили отстранить от должности, а на его место почти наверняка пришел ставленник Бешта.