— Пойдем, — ответил Майский.

Вместе они попрощались с воспитателем, и вышли с детского сада. Через несколько минут дядя с племянницей уже подходили к рынку.

— Пойдем по улице, не через рынок, — предложил Майский.

Рынок действительно можно было обойти, но для этого надо было сделать приличный крюк и Алину почти никогда так не водили.

— Почему? Челез лынок ближе, — вопросительно взглянула она на Майского.

— А ты не хочешь прогуляться? Такая погода хорошая!

— Давай, — со всей готовностью произнесла девочка.

Алина так быстро, легко и беспрекословно согласилась с его предложением, что Майский проникся глубокой признательностью к своей племяннице и испытал сильнейшее внутреннее по большей степени неосознанное желание как-то отблагодарить ее в ответ на проявленное понимание.

— Персики будешь? — тут же поинтересовался он у нее.

— Буду! — по-детски радостно воскликнула Алина.

Мысль про персики пришла к Майскому не случайно: возле самого входа на рынок друг за другом вряд стояло множество прилавков с большим выбором различной ягоды, зелени, овощей и фруктов, в том числе и персиков, которые Майский чрезвычайно любил и которые в это время года были уже очень сочные, источая сейчас повсюду хорошо знакомый ему приятный густой аромат.

Вместе с Алиной они подошли к ближайшему прилавку. Здесь собралось много народу и двое продавцов-кавказцев только и успевали обслуживать клиентов, шустро набирая товар в пакеты, взвешивая их и раздавая покупателям. Очередь продвигалась быстро и вскоре дошла и до Майского, но он вдруг не стал ничего просить, а отошел в сторону.

Он заметил чуть дальше слева небольшой закуток, тупик, где в тени торговала женщина. Прилавок кавказцев, как и большинство остальных, располагался вдоль тротуара — здесь постоянно проходили люди, и было полно покупателей; но до этой женщины, стоявшей в тупике, в углублении, не добирался ни один из прохожих. Увидев ее, пребывавшую в совершенном одиночестве и оглядывающуюся по сторонам отрешенным взглядом, тогда как у остальных продавцов не было отбоя от покупателей, Майский решил во что бы то ни стало купить сейчас персики именно у этой женщины.

— Свешайте, пожалуйста, килограмм персиков, — зайдя в закуток, обратился он к ней.

Женщина на секунду даже опешила от появления покупателя, но тут же, как бы опомнившись, просияла в улыбке и начала накладывать персики в пакет, делая это не спеша, тщательно выбирая и просматривая при этом каждый со всех сторон.

— Что-то еще? — спросила она, протягивая Майскому пакет.

— По полкилограмма банан и апельсин, — ответил он, еще минуту назад не планируя кроме персиков больше никаких покупок.