Майский молчал.

— Да, — улыбнулся Иван Сергеевич. — Пять тысяч. Ах, этот Белокобыльский! Все осторожничает… Это же самый что ни на есть минимум. Я не исключаю, конечно, что вам хватает… Но если нет… я бы мог подсказать, как ее можно поднять.

— Поднять?.. Белокобыльский сказал мне, что для N-ской области это общий уровень и увеличить ее не получится.

— Он немного слукавил, — еще ярче улыбнулся Иван Сергеевич, откровенно чем-то позабавившись сейчас. — Вы, конечно же, получаете не меньше, чем фонд обязан выплачивать по закону. Но и не больше.

Заметив, что он завладел интересом собеседника, Иван Сергеевич с видом особой значительности отхлебнул еще пивка, закинул в рот пару фисташек и, неспешно тщательно разжевав их, продолжил.

— В пенсионном фонде образовался большой дефицит, и они уже на протяжении нескольких лет устанавливают пенсии на минимальном уровне. При этом помимо общей схемы, о которой говорил вам Белокобыльский, и в соответствии с которой вам рассчитали пособие, в законе присутствует поправка на региональное решение. Согласно нее местные власти в праве устанавливать свои собственные коэффициенты на базовые выплаты, которые могут существенно увеличить размер этих самых выплат.

— Насколько существенно?

— В разы, — сощурившись, проговорил Иван Сергеевич.

Майский слегка опешил и несколько секунд молчал, перемещая растерянный взгляд то на стол, то на собеседника, то снова на стол.

— И что нужно, чтобы в расчет моих выплат включили эти коэффициенты? — наконец спросил он.

— Элементарно — договориться с Белокобыльским.

— Договориться?

— Да. Он вполне может организовать вам перерасчет пенсии… При определенных ответных действиях с вашей стороны, конечно же.

— Откуда вы все это знаете? — скривившись в презрительном отвращении, поинтересовался Майский.

— Я тоже пенсию по инвалидности получаю.

— И сколько, если не секрет?

— Не секрет, — просиял Иван Сергеевич. — Тринадцать тысяч… Чистыми.

— А какая у вас группа инвалидности? — спросил Майский.

Услышав вопрос, Иван Сергеевич вдруг замялся. Улыбка хотя и осталась на его лице, но уже не содержала прежней самодовольной радости, а приобрела как бы даже растерянный вид.

— …Группа «Б», — неуверенно произнес он после паузы. — А у вас?