— Это верно, — кивнул Рик. — Давай за них.

— Давай.

Стукнувшись кружками, Рик влил в себя еще хмельной жидкости, уже почти не чувствуя вкуса.

Клыкастый взял лютню и наиграл, промахиваясь по струнам.

А после войны, я, братцы, напьюсь,

Проснусь поутру на развилке дорог

В девицу красивую сразу влюблюсь

И буду с женой молодою не строг.

Я бусы-монисты ей, братцы, куплю

Чтоб краше ее ни одна не была…

— Элгор — везучий сукин сын, — криво усмехнулся Рик, прерывая песню. — Завидую я ему. Каждый хотел бы, чтобы его так ждали. Даже мертвого… Обычно ведь… и живого дождаться не могут, — добавил он со злом и хлопнул кружку об пол.

Глиняные черепки разлетелись в стороны.

Клыкастый вздрогнул от неожиданности, икнул.

— Хозяин, кружку! — крикнул Рик, заглядывая в кувшин. — И вина! Пьяным быть хочу…

— Эх, командир… — вздохнул Клыкастый, растирая ладонью лоснящуюся бритую голову. — Чужому завидуешь, а своего не видишь…

— И что это я такого своего не вижу?

— Берта — красивая баба, — проговорил Клыкастый. — Хорошая. Гордая только очень…

Рик криво и пьяно усмехнулся.