— Я не понял, вот это что сейчас было? — проговорил он. — Ты считаешь, я этого заслуживаю? Считаешь, я сам себе такой жизни хотел?..

— Я не знаю, чего ты хотел, князь. Но вижу, кем ты стал. И вижу, что тебе все нормально. Кто-то умер, кто-то присоединился — неважно. Главное, чтобы корабль с курса не сбился. Так и надо, правитель таким и должен быть. Мыслить массами, а не единицами.

— Вот, значит, как…

Рик прошелся по комнате нетвердым шагом, чувствуя, как нестерпимо начинает раздирать грудь изнутри. Потом подхватил с пола стул и с грохотом швырнул его в стену, и щепки разлетелись во все стороны.

От неожиданности Берта вздрогнула. Двери открылись, и на пороге показались ее неупокойники, встревоженные громким звуком.

— Пошли вон отсюда! — крикнула она им, и те мгновенно исчезли.

— Говоришь, мыслить массами… А тебе в голову не приходило, чего мне это стоит?!

Рик прошел чуть дальше, схватил попавшийся на пути второй стул и разбил его следом за первым.

— Я — князь, в моих руках судьбы людей… демонов… теперь еще и эльфов… И все это на моем горбу!!! Я не могу переложить ответственность ни на кого другого, я не могу взять передышку, я даже скорбеть не могу, потому что они — все те, кто едет на моем горбу — должны верить, что я сильный, что я могу, что я всегда знаю, что делать! А я не знаю!!! — он пнул ногой лавку, и она тоже с грохотом упала на бок.

Рик подошел к окну. Его плечи ходили ходуном, в висках оглушительно колотился пульс.

— Я не знаю, выживем мы или нет, — проговорил он. — Но при этом каждое утро ко мне приходит цирюльник и поправляет мне бороду, потому что я должен выглядеть так, как будто завтра непременно наступит. А ведь мы даже не знаем, сколько времени у нас в запасе. Может, все начнется завтра? Или уже началось? Но я спокоен. Что бы не случилось, харрата шадр, я должен быть спокоен!.. — с ненавистью проговорил он, прижимаясь лбом к стеклу. — Все остальные видят, что я спокоен, и даже не задумываются об этом. Я один со всем этим.

Он обернулся, и увидел такой знакомый, изумленный взгляд Берты.

— Я устал, — тихо сказал он. — Ненавижу все это. Меня достало все это! — вдруг проорал Рик, пьяно покачнулся и подошел к Берте.

— И не смей мне говорить, что я кого-то забыл! Я ничего не забываю. Я только могу заставить себя какое-то время не думать о чем-то. Но потом это все возвращается… И накрывает. Все вместе. Сразу. Я помню все, — сказал он, касаясь кончиками пальцев ее щеки. — Точно так же, как твой запах и губы на вкус…

Берта отвернулась.

— Прости меня…

Рик хмыкнул.

— Простить за что? Что не подумала о том, что я чувствую? Да полно. Кто вообще об этом думает. Конь в повозке должен бежать, воин должен убивать, правитель должен решать…