Эрен оказался таким ребенком в душе, что даже смешно становилось. Внешне — взрослый статный юноша, а внутри него все по-прежнему тепло и наивно. Уголок тонких губ немного приподнялся вверх. Аккерман давно не встречал таких живых, настоящих людей, и успел позабыть, насколько это приятно.

— Вот, держите, — студент протянул мужчине рожок с мороженым. Йегер каждый раз спрашивал, покупать ли Аккерману что-то или нет, каждый раз получал отказ, и каждый раз что-то приносил, абсолютно не обращая внимание на недовольство со стороны. И этот не стал исключением.

Из рожка кокетливо выглядывали три шарика разных цветов: голубого, белого и мятного.

— Попробуйте, — посоветовал парень, растянув губы в широкой улыбке. — Это вкусно.

Сам он держал в руке собственный рожок с жвачно розовым, шоколадным и лимонно-желтым шариками.

— Не удивлюсь, если при следующем моем походе сюда обнаружу твой памятник в полный рост, — задумчиво произнес Леви, крутя между пальцами вафельный рожок.

— Почему? — Эрен приступил к расправе над мороженым. Первой жертвой стал розовый шарик.

— Сомневаюсь, что кто-то еще сделал такой вклад в развитие их дела, — нисколько не изменившись в лице, ответил Аккерман.

Эрен рассмеялся, заставив художника вздрогнуть. Что-то внутри завибрировало от смеха пацана, задевая невидимые струны. Леви поджал губы, отвернувшись. А затем, спустя несколько секунд, перевел взгляд обратно на причину волнений. Та сидела рядом, увлеченно уничтожая сладость, и довольно разглядывала окрестности, словно надеясь открыть для себя что-то новое. Глядя на Эрена, Леви сам почувствовал настроение парня, которое, словно по волшебству, передалось ему. А он в свою очередь хотел отобразить это на бумаге.

Услышав шуршание карандаша, Эрен любопытно повернул голову вбок. Его рисовали. Он легко улыбнулся, вернувшись в прежнюю позу, чтобы не портить картину, разве что краем глаза наблюдая за работой Леви, который одной рукой черкал карандашом в блокноте, а в другой держал начинающее таять мороженое. Бледное лицо преобразилось, приобретя выражение, какое бывает у людей, с головой ушедших в любимое дело. Йегеру это импонировало, заставляя невольно проникнуться симпатией и взглянуть на Ривая Аккермана как на человека, живущего своим делом в буквальном смысле этого слова.

— У вас сейчас потечет, — парень кивнул на мороженое в руке художника. Аккерман поднял ртутные глаза сначала на парня, а затем перевел на рожок, одарив лакомство непонимающим взглядом, словно забыл о том, что оно у него есть. Тот и правда почти растаял.