Они медленно двинулись в сторону от центра города, подальше от кричащих вывесок и шумных людей. Аккерман держался немного позади, но вскоре шел уже рядом с Йегером. Не иначе как пацан подстроил свой шаг, ведь не может же он в самом деле так медленно ходить с такими длинными ногами. Леви нахмурился, краем глаза наблюдая за безмятежно шагающим рядом парнем, явно не подозревающим о том, какие мысли сейчас бродят в голове у его спутника. Ветер игриво трепал выбившиеся из небрежно прихваченного на затылке хвоста пряди, вытворяя с ними немыслимые вещи. Юноша пару раз попытался заправить их за ухо, чтобы не лезли в глаза, но вскоре бросил эти безуспешные попытки, позволив стихии делать, что вздумается.

Леви лениво и как-то отстраненно наблюдал за тем, как сменяются витрины магазинов и вывески заведений, краем сознания отмечая, что они все ближе подходят к краю города. Мозг выдавал всевозможные варианты конечного пункта назначения, но мужчина вяло от них отмахивался, доверив право выбора Йегеру.

— Почему вы начали рисовать? — внезапно спросил Эрен, следя глазами за яркими огнями вдалеке.

— Не помню, — особо не задумываясь, ответил мужчина, которого куда больше занимал вопрос о том, что произойдет раньше: они дойдут до места назначения или он превратится в ледяную статую. Пока все склонялось ко второму варианту, — просто начал. Я рисую, сколько себя помню.

— А почему решили стать художником?

— Потому что мне нравилось рисовать? — вопросом на вопрос отозвался брюнет, адресовав парню саркастичный взгляд.

— Но далеко не все становятся художниками, — возразил Эрен.

— Это так, — согласился Леви, задумавшись. — Думаю, все дело в том, какие эмоции испытываешь при создании картины, что переживаешь. Многим нравится сам процесс: то, как чистый лист бумаги или холст превращается в нечто большее, постепенно обретает какой-то смысл, заставляет чувствовать.

— А что рисование значит конкретно для вас? — последовал очередной вопрос.

— Ты мне решил допрос устроить? — немного насмешливо поинтересовался мужчина, скосив глаза на юношу.

— Возможно, — с улыбкой ответил тот. — Но мне правда интересно.

— Способ быть честным.

— Это как? — недоуменно нахмурился Эрен, не совсем понимая, что художник имеет ввиду.

Леви вздохнул, выпустив в воздух облачко пара, быстро растаявшее перед глазами, прикидывая, как бы так поточнее сформулировать предложение, чтобы донести до парня мысль хотя бы частично.

— Когда я берусь за карандаш, я передаю именно то, что вижу, и именно так, как вижу. Это сложно, потому что очень часто получается не то, что хочешь изобразить, но то, как в данный момент ты видишь мир и отдельную его часть, что ты чувствуешь, когда смотришь на нее, и как ощущаешь. Это непросто понять и еще труднее объяснить, а я не очень умею облачать такие вещи в слова, — мужчина снова зарылся носом, который уже успел замерзнуть, в теплый шарф.