Дагеротип был здесь, нас разделяло несколько стен. Проклятье! Попади он ко мне в руки, и шансы Вудроу вернуть себе рассудок и состояние увеличатся. В конторе стоял гул. Изъятые у Маркиза деньги доставили сюда, и несколько приглашенных из банка казначеев должны были подсчитать точную сумму, которая будет передана на хранение в их сейфы до решения суда. В прошлый раз я так и не успел воспользоваться отмычкой, благодаря помощи Пилса. Но теперь вряд ли кто-то поспешит меня выпустить, и пришел черед порадоваться собственной запасливости.

Из ниши под умывальником я извлек парочку отмычек, заготовленных во время первого ареста. Подумать только, сколько их было с тех пор.

Вскоре шум стих. Большая часть людей была распущена по домам, остались только казначеи и охраняющие их венаторы.

Пришло моё время. Я сложил одеяла на койке, чтобы издалека походили на туловище спящего человека, открыл дверь и запер ее за собой. Если мне не изменяет память, обработанные улики складывают обычно в подвальное помещение, где находится архив. Дагеротипы должны были бы ждать своего часа в кабинете инспектора, но сейчас он занят казначеями, а значит их переместили в архив ко всему прочему. Это достойный вызов, но несвоевременный. Повезло, что вся охрана сосредоточена на другой задаче.

Я спустился по лестнице на первый этаж. Один из венаторов прошел мимо, чуть не задев меня плечом. Я вовремя успел вернуться в тень стены. Я проскользнул у него за спиной в дальний угол, противоположный от нужного мне спуска. Подкрутил вентиль газовых ламп на минимум, в одну из колб бросил выскобленные из матраса перья. Пока я шел вперёд, дым уже стал подниматься, распространяя неприятный запах.

— Что здесь происходит? Кто приглушил свет? — спросил один из сержантов, и, не глядя по сторонам, подкрутил вентиль в прежнее положение.

В лампе вспыхнули перья, и языки пламени вылетели из колбы, оставляя черные следы на обоях. Венатор стал звать на помощь, чтобы потушить начинающийся пожар, сам снова снизил подачу газа, и коридор погрузился в темноту. Пользуясь суматохой, я обошел шахту подъемника и спустился по лестнице в подвал. Внизу было тихо и пусто. Один дежурный сидел в конце коридора в кресле и дремал, обронив на пол утреннюю газету. Держась под стеной, где половицы не скрипят, я добрался до двери архива, воспользовался отмычкой и вошел. Темно. Включив свет, я проследовал вдоль стеллажей, заполненных деревянными коробами с черными буквами. Даты, имена. Наверное, где-то здесь есть коробка с надписью «Лоринг». Но я пришел не за ней. Меня интересовали лежащие на столе стопки дагеротипов. Я подошел к ним и принялся откладывать в сторону один за другим, не издавая лишнего шума. Хоть один взгляд, хоть на секунду, но достался каждому. Помню их все, у кого украл, в каком году. Мне в руки попался самый первый. На нем была семья. Отец, мать и сын. Все в дешевых, но нарядных платьях. На мальчонке кепка не по размеру, мать напряженно стиснула рот, отец держится за карман, демонстрируя часы. Наверное, самая дорогая для него вещь. Когда я нашел этот дагеротип, понял, что не оставлю его. Семья, изображенная на снимке, уже сколотила свое состояние, и у них было чем поживиться, но на этом изображении они были так похожи на нас, на мою родню. Мы никогда бы не смогли позволить себе такой снимок, я не помнил лиц матери и отца. На этом дагеротипе была семья, в которой я видел собственную. И сейчас мне пришлось отложить табличку в сторону, потому что нужно было найти другой. Выпадет случай, я непременно заберу его с собой.