Я сделал несколько шагов назад. Встал под стеллажом. Револьвер хищно пялился на меня, собираясь спустить все шесть зарядов.

— Знаешь, я думал сразу пристрелить тебя, но должен объясниться, — произнес он сквозь зубы. Распрямил плечи, поправил растрепавшиеся волосы. Что-то преобразилось в его лице, осанке, он изменился в одночасье так разительно, и в то же время неуловимо. — Ты ведь считаешь себя особенным. Лучшим, так ты сказал? Меня окружали лучшие, а я был никем, по твоим же словам.

— Могу взять их обратно.

— Заткнись!

Я пристально следил за ним. На безумца не похож, спиртным не разит, оружие держит твердо, рука не дрожит. Что происходит, черт подери?

— «Неудачник Пилс» — так обо мне говорят, — продолжал он с оскалом. — Человек-невидимка для всех: женщин, начальства, коллег. Никто. Как оказалось, это не недостаток, а преимущество. Найдутся люди, которые оценят твой ум и способности, и для этого не нужно быть выскочкой, вроде тебя.

— Ты работаешь на Ртутную Крысу? — предположил я, поражаясь тому, как безумно звучит эта догадка.

— Ха-ха-ха! — рассмеялся он, но глаз с меня не спускал. — Бери выше, вор! На того, кто кормит Крысу с руки. Думаешь, все просто? Маньяк, безумный доктор, его заказчики. Глупец! Ты так же слеп, как Вилсон. Этот старый дурак не хотел давать мне повышение. Пусть теперь сдохнет в нищете, когда его с треском выгонят со службы!

— Ты удивил меня, — признался я честно. — Удивил. Значит, это ты передал Крысе адреса и чертежи домов, чтобы ему было легче отыскать жертв?

Пилс оперся на полку позади, усмехнулся, промолчал.

— И ты предупреждал его о каждом шаге венаторов.

Понемногу вырисовывалась гадкая картина, которая была понятна и логична, как сама человеческая мерзость.

— И это ты обеспечил Финлисона компроматом на меня?

— Нужно было что-то предпринять, — с издевательской усмешкой он развел руками. — Ты стал проблемой. Тот воришка Фил был рад подставить тебя, он бы и бесплатно выполнил заказ.

— Ты так меня ненавидишь?

Пилс снова захохотал:

— Ненавижу? Нет, Лоринг. Ты не поймешь разницы, потому что вырос в другом мире, как грязный щенок в коробке на улице. Я презираю! Презираю тебя всем сердцем. Вор, преступник, мошенник. Ты вдруг очутился в нужное время в нужном месте…

На этот счет у меня было кардинально другое мнение, но перебивать не хотелось. Меня куда больше интересовала возможность уйти отсюда живым.

— Тебя ждала виселица, и вдруг столько славы, столько внимания, — его рука впервые дрогнула, зубы заскрипели в бессильной злобе, голос стал звонким. — Другим и не снилось такое за годы верной службы. Тебя помиловали, ты вдруг стал очень важен. Только и разговоров, что о Лоринге. Выродок без чести и доблести, но всем он так нравится. Всем!