С этими словами он протянул документ инспектору.

Вилсон еще раз проверил, что все в порядке, и, не прощаясь, пошел к выходу. Я не стал задерживаться и поторопился следом.

— Ты все равно уже мертвец, — мрачно заявил мне в спину Энтони. — Отбросы, вроде тебя, дохнут, как собаки. Даже тысяча подписей и печатей ничего не изменит.

Мы вышли из дома. Нас никто не провожал, дверь закрылась тогда, когда мы спустились по лестнице.

Снег продолжал сыпаться, и уже не скажешь, что ступеньки недавно подметали.

— Вы выполнили свою часть сделки, а я — свою. Может, теперь вы не станете говорить, будто все законники — лживые подлецы, — Вилсон протянул мне свернутый документ.

Всё еще не осознавая произошедшего, я глупо смотрел на буквы, на закрученную подпись. Снежинки падали, покрывали бумагу тонким слоем.

— Вы доказали, что держите слово, — подтвердил я, сдул снег и сложил помилование в конверт. — Но дорогой ценой.

— Если проявлять скупость в вопросах собственной чести, то легко прослыть дешевкой, — он усмехнулся в усы.

Мы медленно шли от дома Энтони вдоль набережной. Снегопад усилился, белая стена отделила нас от Асилума с его лицемерием и гордостью, самоотверженностью и милосердием.

— Что теперь будет с вами? — спросил я и спрятал руки в карманы.

— Посмотрим. Энтони не сдастся и приложит все усилия, чтобы меня уволить. А вот получится у него или нет, это время покажет, — он покосился на меня, покачал головой, усмехнулся своим мыслям. — Не знаю, кто послал мне тебя, Лоринг, и достойно ли я справился с этим испытанием. Но скажу тебе одно: вали из Асилума. Беги, куда глаза глядят. Потому что если я однажды услышу о тебе, если узнаю, что ты взялся за старое, никакая бумажка тебя не спасет. Это ясно?

Инспектор остановился и удивленно огляделся. Он даже не заметил, в какой момент остался на улице один. Снег пуще прежнего сыпал с неба, скрывая мою удаляющуюся фигуру.

* * *

На вокзале было шумно, как обычно. Запах горького дыма и машинного масла смешался с ароматом имбирного чая и кофе, что подавали на передвижной лавке. Люди разбирали горячее печенье и напитки, пытаясь согреться в ожидании команды к посадке.

Я сидел в вагоне на диванчике, обитом синим бархатом. В Рождество многим достаются подарки от близких, вот и я решил подарить себе билет на Западный экспресс в вагоне для богачей. Пришлось немного прогуляться по пустующим усадьбам, пока их хозяева плясали на балах. С них не убудет, а мне какая-никакая благодарность от Асилума за спасение. Без моего участия в этой грязной истории сегодняшнее утро наша страна встречала бы под предводительством императора, который в скором времени превратился бы в кровавого тирана. Отбросы общества, вроде меня, стали бы подопытным материалом для свихнувшихся ученых, и марш непобедимой армии сотрясал бы каждую непокорную страну.