Мы пересекли мост и прибыли в район Лебединых Прудов. За окном тянулась знакомая улица, и когда повозка остановилась напротив одного из выдающихся особняков, я сперва не поверил, что Вилсон всерьез собирается это сделать. Но сыщик вышел из кареты, и мне пришлось последовать за ним.

— На что вы рассчитываете? — спросил я, поспевая за ним.

— На человеческую порочность, Лоринг. Последнее время только это качество неизменно в людях.

Мы поднялись по ступенькам, которые недавно чистили от снега, и Вилсон позвонил в колокольчик. Вскоре тяжелая дверь открылась, и на нас уставился дворецкий. Его выражение лица было зеркальным отражением лица хозяина: столько же неприязни и высокомерия.

— Сквайр Вилсон, сквайр Лоринг. У вас назначено? — поинтересовался он. У вышколенных слуг и впрямь идеальная память. Мы виделись однажды, а он смог обратиться ко мне по фамилии.

— Уверен, что да, — натянуто улыбнулся инспектор. — Передайте это хозяину.

Он вручил в руки дворецкому запечатанное послание. Слуга удивился, хоть и не подал виду.

— Обождите, будьте любезны.

Нас впустили в холл, и слуга удалился. Никто не принял нашу одежду и не побеспокоился создать нам общество. Мы стояли. Под ботинками появились темные лужи. Снег, налипший на подошву, понемногу таял.

— Следуйте за мной, господа, — объявил вернувшийся дворецкий.

Мы прошли вслед за ним в кабинет на первом этаже, и слуга тут же нас оставил.

За столом, сверкая глазами, как молниями, сидел разгневанный сквайр Энтони. Наверное, он полагал, что я давно гнию где-нибудь в канаве. Признаться, я тоже думал, что он получит по заслугам после своего неудавшегося переворота, но мне лишний раз напомнили, что в нашем мире все покупается и продается. И чем больше у тебя денег, тем больше ты купишь. Друзья, здоровье, справедливость, любовь — за всё дается звонкая монета. И только такие дураки, как я, еще порой совершают глупости не ради выгоды, а по наитию.

— Как ты посмел притащить ко мне этого вора? — прорычал Энтони, едва закрылась дверь. — И как сам решился прийти?! После всего этого шума, после того как позволил газетчикам узнать о лаборатории под дворцом?!

— Не тебе меня обвинять, — рявкнул Вилсон, и впервые я увидел, как осекся этот скандальный политикан. — То, что сделал ты, противоречит всем законам.

— То, что сказал этот преступник — ложь! — палец указал на меня.

— Нет, и тебе это прекрасно известно.

— Никто не поверит этой небылице.

— И все же он невиновен, — Вилсон достал из-за пазухи бумагу и протянул Энтони. — Здесь документ, требующей вашей подписи, сквайр Энтони. Как человек, обладающий высокой властью, вы можете его мне предоставить.