– Кончай причитать! – прикрикнул на неё Ардис. – Не время сейчас. Развяжи мне руки, и сматываемся. Не понял я, чего там Трай натворил, но в петлю мне заместо него не хочется!

Женщина послушно подбежала, принялась распутывать узлы. Завязаны те были не очень умело, но туго, так что ей и зубами уцепиться пришлось. Мягкие полные груди вдавились Ардису в живот. Не удивительно, что караульный не устоял перед таким лакомством.

– Люди, а я живой! – Старик хихикнул. – Вроде помер, а теперя живой. Вона как бывает!

– Не помер ты пока, дед, – успокоил его Ардис. – Тебе приснилось. Вот сегодня точно помрёшь. Если Эдаль с верёвками не управится – нас всех повесят. Вас хоть за дело, а меня так, за компанию.

Женщина, распутавшая в конце концов узел, отстранилась, уставилась на него с возмущением:

– За какое такое дело меня вешать станут?! Я что, хитрованка? И чего ты меня Эдалью кличешь? Бабушка Клапа я, в Черножупье меня всякий знает! – И улыбнулась, словно лишь теперь сообразила. – Не, не бабушка! Глянь-ка, какие телеса мне добрая душа подарила, молоденькие почти!

Она обхватила руками груди, приподняла, хвастаясь. И замерла, прикипела взглядом к собственной руке. Потом, не обращая внимания на мужчин, задрала подол, отстегнула и принялась скатывать чулок. Ножки у неё были стройные, белые. На левой икре красовались выстроившиеся в ряд три родинки.

– Так это ж… – Женщина ошеломлённо посмотрела на Ардиса, на старика. – Это ж моё исконное тело! Я его… Это ж сколько лет минуло, как я его поменяла? Десять? Не, больше. Пятнадцать к весне исполнится.

Ардис стряхнул с запястий верёвку, недоверчиво уточнил:

– Так ты не Эдаль, не бакалейщица? Не из Берестовья?

– Из Черножупья я, говорила уже, чай, не глухой? Клапой меня кличут, и не знаю я никакого Берестовья! – Охнула: – А грамота где моя именная? Грамоту дать должны были, а? Всегда дают! Как же я докажу, кто я такая?

– А я помер, а теперя живой! – вновь проблеял старик. То, что у него нет грамоты, его нимало не заботило.

Ардис почесал макушку. Ух, как хорошо сразу сделалось! Мысли в голове живей засновали, будто и ясность забрезжила. Только не разобрать никак, что там в этой ясности спрятано.

– Стало быть, и ты в исконное тело вернулась? – посмотрел он на женщину. – Как это случилось, помнишь?

Молодка развела руками:

– Спала я. Дома, в Черножупье. Ни в какой Небесный Город не летала. Вдруг – бац! И здесь проснулась, под тем паскудником. А что это хоть за место?

– Княжград. И я вчера вечером так – бац и здесь. – Ардис обернулся к старику. – Ты тоже своё тело признал?