— Это я сама, мамочка. Нас этому не учат. Я сама придумала эту игру, — Саша испугалась, что Зое Викторовне перепадет из-за нее.

— А мне нравится твоя игра, — сказал Андрей. — Развивает воображение и интуицию.

— Только я ничего так и не смогла угадать, — отрезала жена.

— Потому что, мамочка, ты не туда смотрела. Я тебе сказала смотреть на экран, — Саша показала куда-то внутрь головы, — и когда надо угадать, ты раздвигаешь шторы, как в кино перед мультиком и на экране видишь цифру. Все очень просто.

— Нет у меня никакого экрана, — сказала Оксана. — И штор тоже нет. Не выдумывай ерунды.

Андрей закрыл глаза и тут же увидел этот экран. Огромный широкоугольный, из одного конца в другой — он был задернут черным полотнищем со складками, а перед ним стояли ряды кресел, обтянутых красной обивкой. Кинотеатр был пуст, не считая одного человека, сидевшего в первом ряду. В темноте Андрей не мог разглядеть, кто это, как ни старался. Только седые волосы спадали на плечи — тусклый свет серебрился в их благородном переливе.

Андрей смотрел на экран. В зале было холодно, очень холодно. Он дыхнул и пар вырвался из его рта.

— Ты готов? — услышал он далекий голос из динамиков.

— Да, — сказал он.

Прозвенело три звонка, один за одним — звонкие, но далекие, они означали начало спектакля. Старик в первом ряду положил ногу на ногу и уставился на экран.

После звонка лампочки над экраном медленно потухли, шторы, дернувшись, начали медленно разъезжаться в стороны.

Загорелся луч проектора — и он увидел цифры. Поначалу они мелькали с такой скоростью, что было совершенно не понять, что они означают. Разный шрифт, толщина, они перекрывали друг друга, прыгали, загорались и затухали, наслаивались друг на друга, но постепенно чехарда на экране замедлилась, и он стал различать отдельные знаки. В голове гудело. Кажется, прошло часа два или три. Он устал следить за мельтешением и, когда его терпение было на исходе, на экране появилась одна единственная цифра, черная на белом фоне, который казался снегом. Впрочем, так оно и было — метель оседала на краях цифры и очень скоро ее невозможно было разобрать, она исчезла, погребенная гигантским сугробом.

Старик три раза похлопал, поднялся и вышел через переднюю дверь. Андрей так и не увидел его лица, лишь седая белая борода развевалась на сквозняке.

— Па-ап! Ты видел? Ну скажи, у тебя получилось? Эй! — Саша тормошила его за рукав. — Угадал?

Андрей медленно открыл глаза. У него кружилась голова, а лицо было таким холодным, словно он только что вернулся с мороза.

— Эта цифра ноль. Как О. Колечко. Пустота. Ничто.