Она слишком быстро учится.

Она слишком быстро взрослеет.

Она слишком любит жизнь.

Он вышел из автобуса.

Опустевший из-за пурги город выглядел серым и унылым. Быстро надвигались сумерки.

Газзаев уже стоял возле автобуса. В его руке была спортивная сумка.

— Церковь Судного дня, — сказал Лукин. — Здесь рядом.

Тот кивнул, потом закашлялся. Не говоря ни слова больше, нахлобучил черную спортивную шапочку на глаза и в одно мгновение скрылся из виду.

— Развези остальных, — сказал Лукин водителю. — Телевышка, радио, сотовый оператор, телефонная станция, водоочистная станция, спецслужбы.

Тот, шмыгнув, отвел слезящиеся глаза и включил поворотник. Мимо Лукина, выруливая на дорогу, медленно проплыл автобус, из окон которого смотрели безразличные лица. Хотя, скорее… голодные лица. Они хотели сожрать весь город целиком. Как и он сам.

Только ему было мало города. Ему нужен весь мир.

Глава 41

Глава 41

Песня закончилась. «Тигр» продолжал стоять в полуметре от заснеженного ствола дерева на встречной полосе движения. Ни единого огонька спереди и позади. Пурга то хлестала наотмашь, сотрясая армейский джип, то отступалась, словно собираясь с новыми силами.

Оба смотрели на телефон, не решаясь нарушить повисшую тишину. Вдруг Боря все-таки ответит, а они за своей болтовней не расслышат что-то важное. Что угодно. Сейчас все было важно. Любая делать из города.

— Надо ехать, — хотел сказать Андрей, но горло пересохло и получилось сказать что-то типа «на-а… их…т…»

Он откашлялся.

— Черт, у него тут есть что-нибудь попить?

Маша взяла телефон, обернулась, подсвечивая экраном заднее сиденье.

— Ого, — сказал она. — Глянь.