Глаз задёргался.

— Утра, — бросил Лёха Ворону на деле, странно на него посмотрел, но перевёл внимание обратно на Катю. — Попробуй подобрать такие условия для правительства. Все всё знают, но никто ничего не делает — Герасим любил повторять. Все прекрасно и без доказательств знают, чем занимается верхушка, но никто ни черта не делал. Политика — дело грязное. За один такой разговор не объяснишь, но... — он взъерошил волосы, — Много случаев было, когда шли по твоему пути. И шантажировали, и угрожали. Но тот, кто цепляется за власть, насрёт даже если к его ребёнку приставят дуло пистолета. Плевать ему будет. Понимаешь? Власть — это болезнь. Так что... Давай об этом, пожалуйста, не будем. Я не хочу сраться на тему правильно-не правильно ещё и с тобой.

— Ворон, сделай мне, пожалуйста, чай, — попросила Катя у него, потому что Лёха кроме как предложить ничего делать не собирался. Да и не смог бы — ни в каком из смыслов.

— Утра. Подобрать условия можно, — влез-таки Ворон и кивнул Кате, заодно доставая чашку и для неё. — Компромата набрать, деньги украсть. Но тут вот в чём проблема... Пока нас, угрожающих, единицы — проще перебить по одному, не слушая никаких условий. А вот когда мы — весь народ, это сделать труднее.

Ворон не стал говорить, что уже активно копал носом в направлении государственных верхушек с целью если не пристрелить, то хотя бы поднасрать.

— То, что вы делаете, точно правильно, — улыбнулась Катя. — Я этим спорить я не буду.

— Идея под кого-то лечь, случаем, не была предложением подобного рода помощи? — поинтересовался Ворон, поставив перед Катей чашку.

— Не была, — за Катю ответил Лёха, вынырнув из прострации, многозначительно на Ворона посмотрев.

"Да ёбанный твой рот" — внутренне выругался, что не смог в этот раз сдержаться.

Какая ему была разница — казалось бы? Катерина была проституткой, у неё в обязанности входило ложится под кого-то, но об этом Лёха старался просто не думать. Противно было и мерзко до одури от того, что кто-то мог просто пользоваться ей. Алексей не имел права что-то говорит в таком ключе, запрещать — тем более. Кто он ей для таких вещей? Но хотелось.

Забытое чувство собственичества всколыхнулось, но тут было загнано пинками обратно — оружие. А после вчерашних событий уж подавно.

Ворон принял взгляд от Лёхи с насмешливыми искрами в глубине глаз и поспешил ретироваться с готовым уже давно кофе. Для него всё стало ясно как белый день — и, кроме шуток, знакомо и понятно.

— Спасибо, — поблагодарила Катя, поднялась, поцеловала Лёшу в щёку и села обратно, пробуя чай на вкус. Скривилась. — Может быть, я принесу вам свой чай? У вас он ужасный!