— Сука, — сдавленно прошипел Лёха. Если чиновники — это уже как минимум хреново. Дикого опять остро не хватало. Если сам Лёха не справлялся, друг обычно придумывал, как выкручиваться. Впрочем...

— Чиновники, говоришь?

Можно было выкрутить, как раскрытие. Но если такой уровень — компромата на каждого работника наверняка жопой жуй. По крайней мере, сам Алексей, будь на месте сутенёра, им бы плотно озаботился. Значит и на Катю имеется, а проституция — уголовка. Когда-то под неё попадала только организация, а сейчас пихнули и деятельность — "за сохранение института брака". Лёхе захотелось сплюнуть, но жалко было паркет. Никого не волновало, что частенько именно шлюхи его и сохраняли.

Мысли в голове путались. Общественным резонансом? Никто не станет слушать. Если на ментов был зуб у каждого второго, то с этой темой было по-сложнее. Были те, кто понимал, кто не обращал внимания или те, кто презирал.

С судом Алисы прокатило, а здесь чем хуже? Те же высокие чины, но на этот раз — прикрывающие бордель. Ведь дело не в том, что бы вытащить одну проститутку, а в том, что власть в очередной раз кладёт большой и жирный на законы. Выяснить бы крышу, а потом можно думать плотнее. Пока что Лёха на этом остановился. Морфий действовать переставал, напоминая о неврозом состоянии, преследовавшем его в последний месяц.

— Разберёмся. Но я тебя от туда вытащу.

Он даже ободряющую улыбку смог из себя выдавить, чем был крайне удивлён.

— Хорошо, — кивнула Катя и улыбнулась в ответ, мягко и уверенно. — Я верю, что мы справимся.

Ей ужасно хотелось оказаться сейчас с Лёшей дома, а не в этом недобром незнакомом месте; хотелось снять с него всё лишнее и любить в окружении тёплых мягких одеял, но понимала, что ему с его рукой лучше не напрягаться и уж точно не стоит никуда ехать.

— Ворон ночью распространил информацию о том, куда отвезли пойманных на митинге. Координаты оказались верными, там с раннего утра собираются люди и ОМОН вынужден кого-то выпускать, — рассказала, пытаясь поднять ему настроение. — Я замесила тесто и хочу приехать туда ближе к вечеру с пирожками. А ночью у меня работа. Если у вас всё хорошо, то я тогда пойду?

Уходить было тяжело. Натягивать обратно пальто, брать сумочку, возвращать на место таблетки. Хотелось, чтобы он ещё раз поцеловал, чтобы сказал, что не хочет отпускать — и тогда ей будет куда спокойнее.

«Я могу тебя отвести» — хотел было сказать он, но сдержался. Да и сам хотел поехать, поддержать, побыть, наконец, этим ебучим символом, который из него лепили в сети. А рука напоминала, что за руль ему сейчас нельзя, да и ментам на глаза попадаться — тоже. Загребёт первый же патруль. И если первую проблему ещё можно было решить автопилотом, то вторую — однозначно нет.