— Ночью убегать не вариант, — сказала умудренная Алиса Оле, ладонью разгоняя пар. — Хотя… есть один способ.

— Лучше вообще не убегать, — заметил Женя, откашливаясь.

Алиса окольцевала рукой его шею, взъерошила нестриженые патлы. На внутренней стороне ее предплечья Оля различила татуировку: пылающее сердце.

— Добби! Ну если надо человеку! Наш долг — помочь ему.

Кирилл смаковал полусладкое вино и благостно улыбался.

«Красивая у него улыбка», — невольно подумала Оля.

— Я бы тоже сбежала, — вставила Соня, облизывая пальцы.

— Только между прутьями ограды не пролезешь, да?

Оля удивлялась, что Соня не обижается на злые уколы подруги.

— Сонь, — промолвил Кирилл серьезно. — Мы бы все сбежали. Кроме Добби…

Оля поглядела вопросительно на Женю. Тот пояснил, откидывая со лба челку:

— Я победил в конкурсе и получил грант.

— То есть, — спросила Оля, — ты тут добровольно?

— Магия! — закатила глаза Алиса. — Она говорящая!

— Ну да, — кротко ответил Женя. — На самом деле тут круто. Взять картины. Все считают, что это — дешевая мазня, но мы с Игорем Сергеевичем выяснили: их автор — Яков Всеволодин, российский художник, он дружил с Бенуа и Серовым…

— Херовым, — сказала Алиса.

— …А панно делал по заказу хозяина известный петербургский мастер Иван Странник. Он был одним из немногих русских пассажиров на «Титанике».

— Выжил? — заинтересовался Кирилл.

— Не-а.

— Да хоть Ди Каприо, — не впечатлялась Алиса. — Уродство же.