— Ну и вонь, — поморщилась Алиса. — Добби, тебе не стыдно?

Вотчина масок и марионеток смердела болотной водой, плесенью и псиной.

— А здесь, — Алиса спародировала интонации Валентины Петровны, — у нас будет фитнес-центр.

В полу были выкопаны две скрещенные траншеи. Приблизившись, Оля поняла, что это что-то наподобие мелкого бассейна странной крестовой формы. В полуметровую глубину можно было лечь, раскинув руки в боковые ответвления. Но для этого нужно сойти с ума. Мокрицы… грязная плитка, сочащаяся слизью… На дне — коричневатая лужица…

— Искупнемся? — Алиса смачно плюнула в бассейн.

— Это купель, — блеснул интеллектом Женя.

— Как в храмах? — Алиса перепрыгнула через крест. Короткая часть желоба указывала на дверь. Длинная — в неизвестность.

В церковной купели крестили Артема. Оля в тот день закатила маме скандал, умоляла отдать брата в детский дом, угрожала, шантажировала, ревела.

— Мне стыдно за тебя, — расплакалась мама. — Испортила такой праздник!

— Да я вам вообще всю жизнь испортила! — Оля кинула в маму куклой Барби.

И теперь не извиниться за свое ужасное поведение. Опоздала каяться…

Купель в подземелье выглядела неправильно и дико. Как деревянные куклы в православном храме, например.

«Надо найти мелкого и свалить».

Женя споткнулся обо что-то. Неприятный скрип шибанул по ушам.

— Блин, Добби! Разуй глаза.

У ног активно кивала тупой головой старая механическая лошадка на подставке-дуге.

— П-простите…

— И-го-го! А похожа на тебя в профиль. Вы не родственники, Добби, а?

Соня подобрала кукольный домик, приотворила оконце. Она всегда о таком мечтала. Забрать бы его с собой. А что? Очистит от паутины, подкрасит лаком. Может, вообще продать за хорошие деньги.

Из спаленки выбралась янтарная костянка. Комнаты были хранилищами для яиц многоножки: кладки блестели от слизи. Соня отшвырнула домик.