Сукин сын, пришёл добавки просить, подумал он. Верно говорят, шантажист всегда звонит дважды.

Но у Савельева была ещё одна запись. Куда более интересная. Дима услышал звук разбитого фонаря.

Тёмный экран.

Яркие фары.

Внедорожник.

И в свете фар однозначно и отчётливо было видно, как Рафик прыжком бросается под колёса.

Савельев намеренно замедлил запись, чтобы Дмитрий Алексеевич хорошенько успел всё рассмотреть. Про Лену говорить он не собирался. Тогда бы Ушаков понял, что кто-то знает, кроме них двоих. А чем меньше людей знает, тем дороже секрет.

Савельев был готов к тому, что Ушаков попытается вырвать у него запись, потому поспешно заметил.

– Копия в облаке.

У Димы зазвенело в голове, но Савельев не слышал этого звона. Он видел только стеклянные глаза Ушакова на его побледневшем лице. Ушаков стоял, как истукан. Что, получил, киндер?

«Ну и кто теперь из нас главный?» – усмехнулся про себя Савельев.

Вслух сказал, чтобы вернуть разговор в деловое русло:

– Что, если меня замучает совесть, Дмитрий Алексеевич, и я отнесу это в полицию?

Ушаков отморозился. На его лице появилось выражение, которое Савельев принял за уважение.

– Я тебя недооценил.

Савельев расправил плечи.

– Верно, Дмитрий Алексеевич, недооценили.

С миг мужчины стояли друг напротив друг друга. Они были примерно одного роста, одной комплектации, в одинаково дорогих костюмах.

– Закрой, пожалуйста, дверь, – велел Ушаков.

«Ладно, я не гордый, закрою. Прибавлю пару сотен тонн за барские замашки», – решил Савельев про себя.