Маленькая сволочь видела, где находится аварийный запасной тоннель института. Он выходит в подвал одного из обычных питерских домов. Взяла тебя под контроль внушения и привела сюда. Остальное известно: мальчик был убит, и я на время ослеп. Он помолчал.

— И еще неясно, Герман, зачем судьба привела тебя ко мне? Может быть, ты заодно с Герсой и хочешь меня укокошить?

Он рассмеялся таким смехом, что у меня волосы встали на голове. Смехом Сатаны.

— Вобщем, за Герсой следит человек из западной спецслужбы. Как видишь, наша девочка — нарасхват. Я думаю, он как-то связан с ее ложной семьей.

— А где сомнамбула?

— Я велел ее отпустить. Допрос сомнамбул безнадежное дело, она тут же впадет в летаргический сон на пару лет… Ее сунули в тот самый желтый чемоданище на колесиках, упрятали в багажник «жигуленка» и доставили машину на стоянку недалеко от вокзала, где ты сел за руль.

— Зачем?!

— Пусть у них тоже будет оружие против Герсы. Ее враги — ;мои друзья. Если они прикончат ее вперед, я не стану обижаться, что опоздал.

И палец ясновидца вонзился в звонок вызова.

И тут я почувствовал, что моя жизнь висит на волоске.

И я оказался прав!

Вошла врач, и уже через минуту мне был сделан внутримышечный укол.

Сначала я еще сохранял сознание.

— Десять микрограмм ЛСД, — меланхолично улыбнулся Учитель, — всего десять жалких микрограмм ди-этиламида лизергиновой кислоты, чтобы понизить уровень серотонина в головном мозге. О, серотонин, — протянул он с мечтательной издевкой, — великий медитар, только благодаря ему мы отличаем явь от сновидений.

Без серотонина человек сразу станет трофеем галлюцинаций. Он будет спать наяву, на ходу, на бегу. Он не различит дня от ночи.

Я почувствовал приступ сонливости, сразу как только разделся.

— Но я утону здесь, — пробормотал я, давя зевки.

— Не бойся. Видишь…

Только тут я заметил, что в воде — чуть ниже поверхности — натянута мелкая сетка.

Опустившись по пояс в теплую воду, я блаженно растянулся на неудобном ложе и сразу затсрыл глаза. Чувство смертельной опасности улетучилось.