Тея Уилкинс помешала чай со льдом, сделала маленький глоточек, посмаковала и промокнула губы салфеткой для коктейля.

– Ну, если кто и знал о них, то только Мами, – ответила она. – Я дам вам ее адрес – сами с ней и побеседуете.

– Они жили по отдельности? – удивилась Эйдриен.

– Конечно. У Мами роскошный дом на побережье. Называется «Вилла Алегре».

«Вилла Алегре» оказалась и впрямь роскошной: приземистый, покрытый розовой штукатуркой дом с устланной терракотовой черепицей сводчатой крышей. Здание утопало в пышной зелени – целом лесу старых пальм и фикусов.

Мами Винкельман совсем не походила на свою сверстницу Теодору Уилкинс. Посетителей встретила женщина в шортах и футболке, на ногах красовались невесомые сандалии от Биркенстока. И хотя ее шею и лицо покрывала сеть морщинок, пожилая дама выглядела миловидно: широко посаженные глаза, голубые, как небо; отливающие серебром волосы; широкая радушная улыбка. Хозяйка провела гостей за дом, задержавшись у прудика, в котором плавали разноцветные японские рыбки.

– Завела их по настоянию консультанта по фэн-шуй. Он посчитал, что дому не хватает движения. И к тому же выглядят они чертовски здорово, не находите?

Макбрайд восхитился, а его спутница вежливо улыбнулась.

– Вам они не нравятся, милочка? – спросила Мами.

Эйдриен пожала плечами:

– Не очень. Даже не знаю почему.

– Видимо, из-за расцветки, – предположила хозяйка. – Не возражаете, если я задам вам один вопрос: вы любите отмечать День всех святых и вырезать тыквенные головы?

– Нет, это совсем не мое.

Хозяйка широко улыбнулась, словно обрадовалась новому подтверждению своей излюбленной теории.

– Что ж, я так и думала! – Винкельман с компанейским видом взяла Эйдриен под руку и направилась к дому по мощенной каменными плитами дорожке. «Как-то странно она говорит, – подумала Эйдриен. – Произношение или интонация…» И тут девушка поняла, в чем дело: леди «слегка приняла на грудь», как говаривал Дек. Не пьяна, но близка к тому.

Мами не заводила разговора, пока они не расположились на засаженном цветами дворике-патио. Все трое сидели в белых плетеных креслах в увитой растениями беседке и восхищались волнами, ласкающими пляж. Мами принесла графин мартини и блюдо с закусками – сыр, фрукты и крекеры.

Разлив мартини в традиционные фужеры на высоких ножках, хозяйка добавила оливки и протянула напитки гостям.

– Итак, – сказал она, поднимая бокал, – за вас. – Напиток оказался крепким: от первого же глотка по телу разлилось приятное тепло. – Насколько я помню, вы хотели поговорить о Кале. Что именно вас интересует?