Посетители решили придерживаться старой версии о переписке покойной сестры Эйдриен с Крейном, на что Мами ответила, что совершенно не в курсе дел.

– Каль не упоминал ни о чем подобном. Впрочем, если подумать… – Мами помедлила и продолжила: – Он бы, вероятно, и не стал упоминать.

Вокруг позвякивали ветряные колокольчики, и собеседники завели разговор о человеческих качествах Кальвина Крейна. У Макбрайда появилась прекрасная возможность поинтересоваться, были ли у почетного главы фонда недоброжелатели.

– Полицейские задавали мне тот же вопрос, – ответила Мами. – А я чувствовала, что они просто отрабатывают версии и на самом деле им глубоко наплевать на то, что я скажу. Так вот, я об этом и не задумывалась. По крайней мере всерьез. – Винкельман откусила крохотный кусочек сыра и запила его щедрым глотком мартини. – Я знаю лишь то, что он перешел дорожку Гуннару Опдаалу. Каль выдвигал Гуннара, пока еще работал в Институте, однако позже… Что с вами, мистер Макбрайд?

При упоминании фамилии Опдаал у Льюиса екнуло сердце, в груди что-то кольнуло. Должно быть, он вздрогнул, потому что Эйдриен прикрыла его руку своей ладонью.

– Ты в порядке? – спросила она.

И Лью солгал:

– Что-то в глаз попало.

Девушка кинула на него недоверчивый взгляд.

Макбрайд же подумал: «Что происходит? Гуннар Опдаал… Кто он? Образованный воспитанный человек, с которым приятно поболтать за обедом». И все же его не покидало чувство, будто где-то в памяти скрывается, ожидая своего часа, что-то крайне неприятное. Наконец он откашлялся и взглянул на Мами:

– Простите, о чем вы говорили?

– Я рассказывала, что Гуннар с Калем рассорились.

– Вы не знаете, из-за чего вышла размолвка? – поинтересовалась Эйдриен.

– Не совсем, – ответила та. Хотя хозяйка дома отпивала из бокала совсем по чуть-чуть, она уже прикончила большую часть своего мартини. – Я уехала из Швейцарии раньше Каля. Видите ли, в определенном возрасте погода начинает сказываться на самочувствии.

– А когда мистер Крейн ушел на пенсию?

– В девяносто третьем, – ответила голландка. – Хотя ссора, о которой я вам сказала, произошла гораздо позже. Думаю, проблемы начались… мм-м… где-то год назад. Возможно, чуть раньше.

– Это связано с Институтом? – спросила Эйдриен.

Престарелая леди невесело кивнула, взяла графин и наполнила свой фужер.

– У меня есть все основания полагать, что они поссорились по какому-то делу, связанному с фондом. Дело в том, что Институт оставался их единственной точкой соприкосновения. Выйдя на пенсию, Каль по-прежнему принимал активное участие в определенных мероприятиях. Как один из основателей фонда, он еще обладал правом голоса.