Эстер достала из посудного шкафа две чашки и, поставив их на стол, села напротив мамаши Фиббс. Она всхлипнула и высморкалась в смятую салфетку. Ее глаза вновь наполнились слезами.

— Лучше сейчас, чем потом, — решительно повторила мамаша Фиббс.

— Ах, мама! Ну как вы можете относиться к этому столь безразлично! — воскликнула Эстер.

Лицо старухи напряглось.

— Как, спрашиваешь ты? Очень просто. И знаешь почему? Потому что этот парень никогда не изменится. Он навсегда останется преступником, вором и наркоманом. И ничем другим. Он выбрал, как это называют, свой образ жизни. Он отвернулся от Господа. Мне горько и больно об этом говорить, но это правда. И теперь я должна позаботиться о том, на какие средства будут существовать мои сноха и внук. Вот что меня теперь беспокоит.

Эстер протянула ей руку, мамаша Фиббс взяла ее пальцы и крепко, ласково сжала их.

— Разве можно просто взять и вычеркнуть его из своей жизни, мама?

— Просто? — фыркнула старуха. — Чего уж проще! Он свел моего Чарльза в могилу, и тот умер, терзаемый горем. Теперь я одинокая старая вдова, которой приходится проводить ночи в пустой постели. Думаешь, мне легко? И ты сама изнываешь от одиночества всякий раз, когда он попадает в тюрьму. Ты чахнешь, впустую растрачивая жизненные силы. Трудишься, стирая пальцы до костей, чтобы заработать деньги на адвокатов и тому подобные вещи. И ты считаешь, что это — просто? Ничего подобного. Говорю тебе, милая, этот парень — конченый человек. Именно так ты должна к этому отнестись. Считай, что он умер, и думай о том, как тебе жить дальше. Тебе и Малышу Бобби.

— Вы думаете, мы никогда его больше не увидим? — По щеке Эстер скатилась слеза.

— Конечно, он еще вернется: как только у него кончатся деньги и ему потребуется очередная доза, он станет колотить в дверь, выпрашивая подачку, словно собака. Если дома никого не будет, он взломает дверь и унесет телевизор. Такой уж он человек, Эстер.

Эстер опустила лицо и приложила к глазам смятую салфетку.

— Не забывай, у тебя на руках маленький ребенок. Да и сама ты еще молода. Ты волочишь ноги, словно восьмидесятилетняя старуха, и все из-за Бобби. Пора положить этому конец. Забудь о прошлом и не упусти возможности наладить свою жизнь.

Раздался звонок. Эстер поднялась на ноги.

— Кто бы это мог быть, черт побери? — Она пошла к парадному входу. За сетчатой дверью стоял Кларк Джонсон.

— Миссис Фиббс, мне нужен Бобби.

— Его здесь нет.

— Миссис Фиббс, я хотел бы войти.

— Я же сказала — его здесь нет.

— Мне нужно войти. Я на работе.

Эстер смотрела на него сквозь сетку.