— Что-то неопределенно. Не то, чего мы требовали. Но я согласен обсудить это с клиентом.

— Обсуди, Ирвинг, — сказал Голд, и Танненбаум скрылся за дверью комнаты для допросов.

— Пообещайте этому придурку хоть что-нибудь, — прошипел Голд, когда защитник скрылся за дверью. — Ставки, сделаем позже.

Мэдисон откашлялся.

— Не совсем этично, Джек.

— Плевать, — огрызнулся Голд. — Ирвинг Танненбаум изгадил больше хороших дел, чем Верховный суд. Так или иначе, он добьется требуемых уступок, так пускай получит, что ему надо, от нас. Спорить не приходится. Мне срочно нужен этот человек, ahora[63]. Некогда тянуть резину.

В холле появился молоденький коп без формы, он нес два замасленных пакета с надписью «Жирный Томми».

— Это еще что?

— Для заключенного.

— Сколько же их там?

— Погоди, увидишь этого борова, — хмыкнул коп, заходя в комнату.

Через несколько минут он вышел вместе с Танненбаумом.

— Мой клиент находит ваши условия неприемлемыми. Мы по-прежнему настаиваем на полном освобождении от судебного преследования и угрозы выдачи.

Помощник прокурора посмотрел на своих коллег, а затем на Танненбаума.

— Мы должны связаться с офисом прокурора в Рено. Думаю, в выходные ответа не будет. Может быть, в понедельник после...

— Вы что, е... вашу мать, вконец рехнулись?! — заорал Голд. — У меня нет времени. Нам дали передышку, но перемирия этот подонок с крестом не подписывал.

Все уставились на него.

— Черт с вами! — Голд пинком распахнул дверь.

— Не имеешь права! — кричал вслед ему Танненбаум.

Арестованный, сидел за длинным столом. Содержимое пакетов он аккуратно разложил перед собой. Довольно просторное, но без окон помещение пропахло луком и жареным мясом.