— Заткнись, Джесс, — процедил Катлер. — К тому же тебе придется дать ему этот номер.

Аттер зашипел, как испорченный мотор.

— Вспомни лучше, кто твой хозяин, шериф!

Катлер презрительно сощурился и пошел за Голдом в помещение. Замора стал у входа, сверкая белозубой улыбкой и холодными как лед синими глазами, по-прежнему держа клановцев на прицеле.

Голд обвел внимательным взглядом непристойные плакаты по стенам темной комнаты, в которой разместился международный штаб тайного Калифорнийского клана. Глаза его сузились, лицо потемнело от гнева.

— Аттер, — крикнул он в дверь, — ты просто больной сукин сын!

— Нет, — бесновался на улице Аттер, — болезнь — это вы, евреи! Ты и этот ублюдочный полукровка! Вы — язва на теле этой страны!

Винтовка Заморы уперлась в костлявую грудь Джесса.

— Помолчи, парень, — ухмыльнулся он. — А то этот ублюдок заткнет твою вонючую глотку.

Голд и Катлер удрученно разглядывали пустые полки для оружия, незакрытые второпях ящики столов.

— Они успели подготовиться. Аттер не врал. Ничего нет, ничего, что можно инкриминировать, — ни писем, ни бумаг, ни оружия. Все убрали. Ищи хоть с микроскопом, кукиш с маслом отыщешь. Нечем надавить на этого гаденыша.

Катлер нахмурился.

— Мне очень жаль, Джек. Надеюсь, их предупредили не мои люди.

Голд не ответил. Катлер направился к двери.

— Мне в самом деле жаль, Джек, — повторил он.

Голд не двигался.

— Джек?

— У тебя есть на него что-нибудь, Джо? Что-нибудь, чем мы могли бы достать мерзавца?

— Ничего.

Голд рассматривал плакаты.