— Забыл тебе сказать, что этот парень — ба-альшой забавник.

— Мне нужно поговорить с вами с глазу на глаз, — сказал я Берту.

— От сына у меня секретов нету.

— И все же, шеф...

Он посмотрел на меня и протянул:

— Ну раз так... — Потом обратился к сыну: — Оставляю тебя с этой молодой леди, веди себя прилично. — Берт опять хохотнул. — Они не знают, какой ты у нас озорник. Считают, что ты только что со свекольного фургона свалился.

На этой шутливой ноте и закончился общий разговор. Мы со стариком Ярдли вышли из кабинета, нашли пустую комнату и сели за длинный стол друг против друга.

— Проклятые писаки, — сказал Берт, — суют нос, куда им не положено. Все выпытывают насчет слухов о генеральской дочке.

Ни одного такого вопроса от журналистов я не припомнил.

— Тем, кто стоит на страже законов, не следует вдаваться в домыслы.

— Ясное дело! Мы с генералом хорошо ладим. Неприятно слышать, что болтают о его дочери. Особливо после ее смерти.

— Вы к чему клоните, шеф? Выкладывайте.

— Кое-кто, может, думает, что вы, из УРП, проведете меня. Когда бродягу поймают, мои молодцы получат свою долю пирога. Как пить дать!

Речь Ярдли, особенно упоминание «пирога», раздражала меня, но еще больше злил он сам.

— Не волнуйтесь, шеф. Полиция Мидленда получит свое по заслугам.

Ярдли хохотнул:

— Вот этого я и боюсь, парень, нам непременно надо участвовать.

— Разговаривайте с ФБР. С завтрашнего дня дело ведут они.

— Факт?

— Да.