Я слишком разозлилась, чтобы дергаться от выбора слов.

— Я предпочитаю термин «вступила в интимные отношения», но если тебе так понятнее, то да.

— Если бы это было правдой, следы бы у него уже полностью зажили. Если ты человек, как ты мне постоянно говоришь.

Боль посередине лба будто пыталась пробить дыру изнутри наружу. И не создавала настроения для подобных обсуждений.

— Кто я и что я — не твое собачье дело. Я сообщаю тебе, что поцарапала его в пылу страсти. Более того, это скорее всего произошло именно в тот момент, когда случилось второе убийство. Можем тебе назвать время, если хочешь.

— Это было бы неплохо, — ответил Зебровски.

Он отодвинулся со стулом чуть подальше вдоль стола, но не покинул свой пост. И остался в таком близком соседстве с этой клокочущей яростью — на такое мало кто бы решился.

Мне пришлось подумать, но я дала ему приблизительный отчет о времени за последние двое суток. На самом деле алиби на первое убийство я могла ему и не дать, но на второе очень постаралась.

Зебровски изо всех сил старался сохранить непроницаемое лицо копа, пока записывал мои слова. Вся беседа записывалась на пленку, но Зебровски, как и Дольф, любил заносить все на бумагу. Если подумать, эта привычка могла перейти к нему от Дольфа.

Дольф стоял возле стола, нависая над всеми нами, пока я рассказывала. Зебровски уточнял мелочи, стараясь как можно точнее определить время.

Джейсон сидел так тихо и неподвижно, как только мог. Руки он сцепил на столе, голову опустил вниз, время от времени кидая быстрые взгляды на нас всех, но не шевеля ни головой, ни телом. Как кролик в высокой траве надеется, что если сидеть очень тихо, то собаки его не найдут. Только эта аналогия должна была бы вызывать смех. Я в том смысле, что он — вервольф. Но не вызывала, потому что была точна. Быть вервольфом — это не защищает от людских законов, а обычно приносит вред. Иногда смертельный. Сейчас нам это не грозило, но обстоятельства могут и поменяться.

Оборотня, обвиненного в убийстве человека, ждал скорый суд и почти немедленная казнь. Если оборотень объявлялся одичавшим или вел охоту на людей, а полиция не могла его поймать, то суд выдавал ордер на ликвидацию — как на вампира. Все происходило почти аналогично. Вампир, подозреваемый в убийстве, но избегающий поимки и рассматриваемый как опасный для общества, удостоивался ордера на ликвидацию, выданного судьей. Подставить в эту формулу оборотня вместо вампира — и получается то же самое. Ни суда, ничего — только выследить и убить. У меня было несколько таких заданий. Не много, но было.