– Почему? Почему вы так сказали?

– Потому что их только пять.

Скотт задумался.

– Не знаю. Может быть, они и гласные. Во многих древних языках, например в египетском, гласные опускались. Читающий вставлял их автоматически. Возможно, эти пять символов представляют именно их. Пропуски, которые нужно заполнять гласными.

– Но какими гласными? – не унимался Хаккетт. – Шестьдесят букв… вы представляете, каким должен быть язык, в алфавите которого шестьдесят букв? Возможные варианты буквенных последовательностей практически почти бессчетны.

– О чем это он? – простодушно спросила Новэмбер.

– Назовите мне какой-нибудь язык.

– Итальянский, – буркнул Гэнт, отворачиваясь от видеотелефона.

Хотя он и сидел в дальнем углу, в пустой комнате была отличная слышимость.

– Сколько в нем букв?

– Двадцать одна.

– О'кей. Для того чтобы узнать число перестановок буквенных последовательностей для двадцати одной буквы, нужно знать факториал двадцати одного. Это будет… один умножить на два умножить на три умножить на четыре и так далее, до двадцати одного. – Он ненадолго замолчал, беззвучно шевеля губами. – Приблизительно пятьдесят один с восемнадцатью знаками…

– То, что вы сейчас описываете, – сказал Скотт, – это темура. – Сара недоуменно взглянула на него. – Темура используется в каббале для расчета возможного числа анаграмм слова при определенном количестве букв.

– А что такое каббала?

– Само слово «каббала» переводится как «традиция». Сторонники ее полагают, что в Библии содержатся скрытые послания. Темура – искусство составления анаграмм, с помощью которого можно расшифровать эти тайны.

– Я к тому, – добавил Хаккетт, – что… черт, у кого-нибудь есть калькулятор? – Мейтсон бросил ему маленький «касио». Хаккетт пробежал пальцами по кнопкам. – Факториал двадцати равен 2432902008176640000. Это количество перестановок буквенных последовательностей в языке, алфавит которого содержит двадцать букв. При шестидесяти… черт, полная тайна… машинка не рассчитана на такие величины. – Он швырнул калькулятор на стол. – И с чего, Ричард, вы хотите начать поиск решения при таком изобилии вариантов?

Скотт лишь пожал плечами.

– Я с самого начала пытался вам всем объяснить, что не имею об этом ни малейшего представления. А с чего, профессор, вы так разволновались?

Хаккетт неуклюже заерзал, глядя в окно на безбрежное пространство снега и льда.

– Не ожидал, что здесь так чертовски пустынно.