– Каким китайцам? – спросила Сара.

– Всем, кто слушает. Для начала тем, что на корабле.

– А если никто не ответит?

– Тогда останется только помолиться, чтобы нас не подстрелили. Потому что полетим в любом случае.

Майор уже дошел до двери, когда Хаккетт, выглянув в окно, увидел направляющееся к берегу огромное серое десантное судно-амфибию Военно-морского флота США.

– Это еще что такое? – спросил физик, наблюдая за тем, как подбежавшие к машине морские пехотинцы выгружают что-то напоминающее плоский черный гроб. – Что они делают? – Подхватив ящик, моряки поспешно понесли его к базе.

– А, это… Наша тактическая ядерная боеголовка, – с видом знатока объяснил Гэнт.

Он застегнул парку и вышел, а Хаккетт перешел к Пирсу и Новэмбер.

– Хочется надеяться, что орихалк не окажется ураном, потому что в противном случае мы можем навсегда остаться в Атлантиде.

– И что же вы собираетесь делать? – сердито спросила Новэмбер.

– Складировать бомбу, – холодно ответил Гэнт, пропуская пехотинцев с грузом через переднюю дверь.

– В часовне?

– А у вас есть идея получше? Китайцы никогда не оправдаются перед международным сообществом, если обстреляют мирно молящихся американцев.

Сидевшие на скамье неподалеку от алтаря и рядом со стеклянным пингвином Хаккетт и Скотт повернулись. Повозившись с ящиком, моряки в конце концов довольно бесцеремонно бросили его на пол.

– Где-то я это уже видел, – заметил Хаккетт. – Наверное, в «Планете обезьян».

Сара опустилась на скамью около лингвиста. Скотт задумчиво грыз карандаш и напряженно смотрел на фотографию.

– Сколько осталось?

Скотт взглянул на Хаккетта. Физик посмотрел на часы.

– Три минуты.

Скотт громко выдохнул и шлепнул себя по губам. Потом посмотрел на крест за алтарем.