– Двадцать пять, – уточнил я. – Он пришел на работу в Корпорацию сразу после того, как закончился его контракт во Вьетнаме.
– Элейн Комбер очень расстроилась, когда пришла утром на работу и увидела объявление.
Секретарша Моррисона.
– Вопрос стоял так: или он, или Президент, – сказал я.
– Ну, по-моему, это несправедливо, – не отступила Хелен. – Я знаю, что
– Значит, вы не понимаете, какие ошибки допустил Моррисон.
– Что?
– Моррисон решил, что Президент больше не в состоянии руководить Корпорацией. Он решил, что Президент ничего не видит, что он старик, которого можно просто отбросить.
– Так вы изменили Моррисону?
– Господи, это был вопрос выживания, Хелен. Моррисон выкинул меня из дела. Я же все время об этом говорил! Он начал сокращать свою администрацию. Ему необходимо было это сделать, чтобы объединиться с «Фолкман-Сакурой». Он знал, что мы с Билзом не сможем работать вместе, что наши отношения становятся все хуже.
Хелен переступала с ноги на ногу. Я говорил все это не столько ей, сколько себе самому.
– Он старательно выжал из меня все лучшее, на что я был способен, после чего решил оставить в группе Билза. Мне не слишком приятно было видеть, что ветер переменился. Он приставил меня к Президенту, потому что тем самым мог добиться многого. Склонить Президента к слиянию, ослабив его сопротивление, умиротворить Билза, а потом, когда Президента уберут из совета директоров, от меня тоже можно будет избавиться, потому что я был с ним связан. Это был очень умный административный ход, но он не сработал.
– Но я все равно считаю, что это
– Ну и что, по-вашему, он получил за свои
– Никому не разрешили говорить об этом.
Хелен услышала что-то и повернула голову назад, в сторону коридора. У двери стояла Саманта в синем костюме и белой блузке, держа в руках свой плоский кожаный портфель. Мне было бы интересно узнать, понимает ли она, что произошло в последние несколько дней.