– По медицине.

Она нервно теребила свои волосы.

– А кому она, кстати, досталась? Я как-то не следила за этим…

– Некой Софии Эрнандес Круз. Испанке, которая, однако, живёт в Швейцарии и работает на концерн «Рютлифарм».

– И они, так сказать, купили для неё Нобелевскую премию?

– Вроде того.

– Но ведь это же скандал.

Я помотал головой.

– Скандалы меня не волнуют. Меня волнует только жизнь моей единственной племянницы.

Про мои сомнения в том, жива ли она ещё, я предпочёл в эту минуту не заикаться; Биргитта, судя по всему, тоже была на нервном пределе.

Она вскочила.

– Мне надо на неё взглянуть. Я должна увидеть эту тётку, – с этими словами она выбежала из кухни и бросилась в гостиную. Я слышал, как она включила телевизор и стала переключать каналы.

Вскоре она вернулась.

– Ничего нет. Как будто и нет никакой Нобелевской премии. – Она снова села, наморщила лоб и помотала головой. – Я не могу в это поверить, – сказала она и достала для нас по тарелке так, будто это было самое безотлагательное дело. – Я просто не могу поверить, – повторила она, ставя их на стол. – Кристина… она такая… ну, знаешь, я в ней уверена и думаю, она бы заметила, если бы кто-то её выслеживал. И она бы за себя постояла. Это самое главное. Она бы отбивалась, руками и ногами и всеми силами.

Она положила мне кусок пирога и бросила на меня короткий испытующий взгляд, будто проверяя действие своих слов.

– У нас в школе дети проходят хорошую тренировку в самоутверждении, знаешь? Мы их учим не давать себя в обиду.

– Может быть, – согласился я. – Но одно дело защитить себя от дядьки на улице или кого-то из родственников с дурными намерениями, и совсем другое – оказать сопротивление профессионалам. Тут у ребёнка шансов нет. Тут и у тебя бы не было шансов. Ещё вопрос, были бы шансы у такого, как я.

Биргитта сглотнула. Она отломила кусочек пирога, но есть не стала, а принялась его крошить.

– Кристина в таком случае обратилась бы к полиции. В этом я не сомневаюсь.

– Хорошо, только для такого обращения не остаётся никакой возможности, когда тебя хватают с тротуара и затаскивают в машину. Кроме того, полиция сама замешана в этот заговор.