– Будьте осторожны.

– Ну, куда двинем? – спрашиваю я, когда мы уселись в машину.

– А ты догадайся, – предлагает Лип, отхлебывая кофе из второй кружки, которую Барбара дала ему в дорогу.

В гости, конечно, поздно или рано – как посмотреть. Зато глухая ночь – самое подходящее время, если хочешь кого-то разыскать, поскольку все более или менее нормальные люди спят. Этому меня научило долгое общение с полицией.

– Что он собой представляет, твой Леон? – говорит Лип.

– Понятия не имею. Из письма видно, что у него есть какая-то работа, которой он дорожит. Впрочем, не знаю. Может, он рестораном владеет или театральной труппой. Не знаю.

– Он белый?

– Вероятно, да, и обеспеченный.

– А вот и нет, – ухмыляется Лип.

– То есть как нет? Хватит валять дурака, давай выкладывай.

– Держись за землю. Он из «Ночных ангелов».

– Да ну?!

– Факт. На нем столько висит, писать никакой бумаги не хватит. В отделе по борьбе с организованной преступностью данных о нем накопилось – куча. Он у «Ангелов» теперь начальник. Не помню, как называется. Занимает два этажа в одной новостройке. Вот уже много лет там. Есть, правда, у него слабость. В городской парк бегает – сам понимаешь зачем… Узнай об этом его крутые дружки, не поздоровилось бы твоему Леону. Есть у нашего Можоле информатор, веселый такой мужик. Его Эдди зовут, учителем в средней школе работает. Так вот, этот Эдди все сведения на него дал. Похоже, они с Леоном давно знакомы. Леон даже учился у него. Ставлю девять против одного, что письма пишет.

– Сукин он сын. Так куда едем? На Грейс-стрит?

– На Грейс-стрит.

От одного названия этой улицы холодок пробегает по спине. Я бывал там несколько раз с Кеннили часа в три-четыре ночи, самое «безопасное» для белого человека время.

– Я позвонил ему, – говорит Лип. – Богато живет, подонок. Все, кстати, записано на его имя. Так вот, звоню ему – это примерно час назад было, – говорю, что распространяю подписку на газеты. А он мне: не надо, не интересуюсь. С кем, спрашиваю, говорю, не с Леоном Уэллсом? С ним, отвечает, приезжай.

Мы мчимся в город.

– Надо же, «Ночной ангел», – бормочу я вслух.