— Покажи, где вы прятались.

Я указал на изгиб магистрали.

— Да, хорошо, нам это известно. Очень хорошо, Энди, ты нам помогаешь. А теперь повтори еще раз, сколько вас было человек?

— Восемь.

— Перечисли их по фамилиям.

Тут не было ничего сложного. Иракцам известно, что нас было восьмеро. Теоретически если пятеро из нас у них в руках, живые или мертвые, им известны их фамилии, потому что у всех есть бирки с личными данными. И очень хорошо, если со стороны кажется, что я горю желанием помочь. Пусть так продлится хоть какое-то время. Как знать, быть может, иракцы сорвутся с катушек, и мне до конца своих дней придется отвечать им на вопросы. Но на данном этапе у меня не было выбора. Неужели мне нужно было проверить, блефуют ли они и готовы ли выполнить свои угрозы? Я должен был воспринимать все всерьез.

Я продиктовал фамилии. Иракцы их записали.

— Нам это известно.

Я не знал, то ли из этого следует, что у них в руках все члены группы, то ли это очередной блеф. Я сыграл на беспокойстве по поводу наших раненых в госпитале, стараясь показать себя запуганным и растерянным, однако все это время я лихорадочно обдумывал все то, что уже сказал и что мне еще предстоит сказать.

— Пожалуйста, позаботьтесь о тех, кто находится в госпитале.

— Расскажи нам подробнее, что такое разведвзвод. Чем он занимается?

— Осуществляет разведку и докладывает обо всем, что увидит.

— Означает ли ваше присутствие здесь, что британская армия намеревается вторгнуться в Ирак?

— Я не знаю. Нас в такие вещи никогда не посвящают. Нам только приказали отправиться сюда и сделать свое дело. Для чего это нужно, никто не объяснял. Мы простые солдаты.

— Сколько у вас разведвзводов?

— По одному в каждом пехотном батальоне.

— А сколько у вас батальонов?

— Не знаю, мне как-то в голову не приходило это выяснять. Мне это не нужно. Я простой солдат.

Я радовался, что у нас с собой не было машин. Конечно, плохо, что их у нас не было, когда нас обнаружили, но сейчас я был очень этому рад, потому что машины могли привязать нас к полку.

Пока что все шло хорошо. Похоже, иракцы были довольны моими ответами. Конечно, существовала опасность того, что они придут к остальным двоим и скажут: «Так, нам известно, чем вы занимаетесь. Теперь говорите вы». Однако это было маловероятно. До сих пор ребята хранили молчание, так с какой стати они вдруг расколются?