Кэрол села на диван поближе к кофе и скрестила ноги в надежде, что Тадеуш правильно поймет ее, однако она совсем забыла, как соблазнительно в таком случае выглядят округлая линия бедра и тонкие лодыжки. Тадеуш наклонился над столом, одной рукой опершись на него, и подал ей кофе.

— Бренди? — спросил он. — Уже не слишком рано.

Едва заметно кивнув и улыбнувшись, Кэрол показала, что помнит их разговор. Радецкий в первый раз за весь вечер намекнул на их якобы общий бизнес.

— Я люблю «Гранд Марньер», если у тебя есть ликеры.

— Твое желание — закон для меня.

Радецкий подошел к подносу с бутылками и вернулся с бренди для себя и большой бутылкой «Гранд Марньер» для Кэрол. Дальше случилось то, чего она боялась. Он сел рядом, и она оказалась между ним и подлокотником дивана. «До чего же они предсказуемы», — устало подумала Кэрол и потянулась за чашкой с кофе. Только идиоту может прийти в голову обнимать женщину, которая держит в руках обжигающий кофе.

— Все было очень вкусно, — сказала Кэрол. — Ты умеешь баловать женщин. Спасибо за то, что не побоялся хлопот.

Тадеуш выпил, не вникнув в смысл ее слов:

— Никаких проблем. Телефонный звонок и несколько полученных указаний, которым надо в точности следовать. Температура в духовке должна быть такой-то. Ставить блюдо «А». Ждать десять минут. Ставить блюдо «Б». Вот так.

Кэрол покачала головой:

— Знаешь, я была бы рада и пицце.

— Это платье заслуживает лучшего.

Тадеуш коснулся бедра Кэрол, провел пальцем по тонкой ткани из смеси хлопка и шелка.

«О черт, надо его остановить», — подумала Кэрол.

— И платье, и его хозяйка весьма польщены.

Тадеуш повернулся, чтобы видеть ее лицо. Мягким жестом он забрал у нее чашку и поставил на стол:

— Это самое меньшее, что я мог сделать для женщины, которая вновь научила меня смеяться.

Он наклонился и поцеловал ее.

Кэрол старалась придумать правильный ответ. Она чувствовала слабый запах бренди, и ей было неприятно. Однако она не посмела показать это. И в то же время она не посмела отдаться во власть нежного объятия, противостоять которому было очень нелегко, хотя ответ ее тела был инстинктивным, звериным. Вопреки самой себе она находила мужчину привлекательным, и ее гормоны не желали слушаться приказов сознания. Кэрол целовала Тадеуша с таким же жаром, с каким он целовал ее.

Его руки уже были на ее теле, притягивали ее ближе, ближе. Кэрол не сопротивлялась, пробегая пальцами по длинной мускулистой спине. Они целовались, и дыхание у обоих все учащалось. Уже почти лежа на Кэрол, Тадеуш поднял подол платья, и ее кожу словно обожгло. Ей не хочется его останавливать, в ужасе поняла Кэрол.