– Я не знаю. А вы?
– Перестаньте, Кэтрин. Вы знаете, в чем заключается лечение. Я всего лишь подталкиваю вас к тому, чтобы вы сами находили ответы.
– Вы трахаете мне мозги, вот что вы делаете!
– Кто, по-вашему, пытался убить вас сегодня?
– Это мог быть один черный парень, который знал моего отца много лет назад. Я не знаю. А вы?
– Нет. Но
– Вы сказали, что убийства в Новом Орлеане связаны и одновременно нет с моей личной жизнью. Что вы имели в виду?
– Как, по-вашему, что я имел в виду?
Я закрываю глаза и пытаюсь не сорваться и не заорать во весь голос. Я ощущаю себя героиней романа Кафки. На каждый вопрос вместо ответа следует очередной вопрос – всем вокруг известна явная правда о моей жизни, но сама я ее не вижу.
– Что вы пытаетесь мне сказать? Все постоянно спрашивают меня о том, не была ли я вашей пациенткой. Это вы внушили им такую мысль?
– А вы сами не думаете, что в какой-то момент могли бы быть моей пациенткой?
– Я кладу трубку через пять секунд.
– Нет, вы этого не сделаете. Моя экспериментальная группа называется «группа X». Это вам ни о чем не говорит?
– Нет. А что, должно?
– У нас нет времени, – роняет Малик, и в голосе его внезапно звучит нетерпение. – Сейчас нет, во всяком случае. Но я по-прежнему хочу побеседовать с вами – и желательно на камеру. Вы согласны разговаривать на камеру?
–