– Тогда…

– Я думала, что ФБР конфисковало все ваше видеооборудование.

– У меня по-прежнему есть с собой камера. И достаточно хорошая. Послушайте, вы пока не можете этого понять, но во всем происходящем есть симметрия. Основополагающая симметрия всех событий, и вы оцените ее, когда увидите. Нам необходимо подыскать безопасное место для встречи – такое, где никто не помешает нам поговорить спокойно. Мы должны встретиться с вами завтра. Когда мы закончим, вы заберете с собой мой фильм. И после этого я сдамся ФБР.

– Почему бы вам просто не оставить фильм у адвоката?

– Потому что я презираю адвокатов. Я намерен защищать себя сам.

Разумеется.

– Я не хотел бы выглядеть грубым и невежливым, – говорит Малик, – но если вы не придете или если приведете с собой ФБР, то никогда не узнаете разгадки тайны собственной жизни. К сожалению, я пробыл в одном месте и так слишком долго. Вы помните номер телефона, который я дал вам?

Я выплевываю ему номер, как если бы это было ругательство.

– Хорошо. Позвоните завтра и оставьте номер, по которому я мог бы связаться с вами. Только не номер вашего сотового. И не будьте слишком общительны и доверчивы с Джоном Кайзером. На самом деле ему плевать на всех нас.

Телефонная трубка у меня в руках умолкает.

Глава тридцать шестая

Глава тридцать шестая

Я чувствую себя так, словно меня вот-вот стошнит.

Я уже знаю, почему был убит мой отец.

Нет, не знаешь. Ты ничего не знаешь.

Страх хуже смерти. Смерть – это всего лишь окончание жизни, и мне это хорошо известно. А с тем, что я знаю, я могу сражаться. Можно справиться со всем, что имеет имя и названо вслух. Но с тем, что скрывается в тени, нельзя сражаться, как нельзя вынести его. Сейчас вся моя жизнь представляется сплошной тенью, некоей инсценировкой, призванной скрыть отсутствие моего подлинного прошлого. Потому что на каждое сохранившееся у меня воспоминание о детстве приходятся тысячи утраченных. Я всегда это знала. После определенного момента времени позади у меня не было ничего. Когда другие дети вспоминали тот или иной случай из незабываемого времени, когда были карапузами, я тоже оглядывалась назад и утыкалась в глухую стену. Ребенком без детства – вот кем я себя чувствовала. И никогда не понимала, почему.

Сегодня днем я решила, что нашла ответ. Сколь бы ужасным он ни был, все-таки он позволил мне обрести твердую почву под ногами. Но теперь эта почва заколебалась, и сейсмический толчок был вызван всего несколькими словами, слетевшими с губ психиатра. Вы ничего не знаете…