– Это было трудное время, Эллен. Ты не должна себя винить. Я не думаю, что Гарри мог рассчитывать на большее с твоей стороны. – Чарльз делает движение рукой, как будто желая дотронуться до меня, но тут же отдергивает руку назад. – Ты была такой преданной…

Преданной. Значит, в его глазах я чиста. Похоже, даже если бы я объявила, что это я довела Гарри до самоубийства, Чарльз не поверил бы мне.

Мы останавливаемся у большого куста великолепных красных роз. От жары их бутоны склонились вниз. Я решаюсь, наконец, на вопрос, ради которого утащила Чарльза на эту прогулку. Этот вопрос давно мучает меня.

– Я хотела знать. – В животе у меня холодеет. – Я хотела узнать, как они идентифицировали тело Гарри?

По влажному лицу Чарльза пробегает выражение боли, он судорожно вздыхает.

– Эллен, дорогая, какое это имеет сейчас значение?

– Просто я хочу знать.

– Но… – Чарльз безнадежно машет рукой.

Я пытаюсь объяснить, что незнание хуже всякой правды, гораздо хуже.

Чарльз горбится. Внутри него происходит какая-то борьба. Наконец, будто бы приняв решение, он произносит:

– Хорошо… Я жду.

– Ну, по зубам, по стоматологическим архивам… Кроме того, путем прямого опознания.

Я медленно перерываю его слова.

– Путем прямого опознания? Но кто его опознавал? – Однако я знаю ответ еще до того, как Чарльз успевает что-либо сказать. – Почему ты мне ничего не говорил об этом? Ты должен был сказать. Как это было ужасно для тебя!

Он отмахивается от моих слов каким-то застенчивым жестом, желая, видимо, показать, что в такой ситуации уже не до чувств.

Перед глазами у меня встает картина: морг и Чарльз, пристально вглядывающийся в лицо мертвеца. Мне жаль Чарльза, и в то же время я испытываю некоторое облегчение, Он сделал это за меня. Он был там и может рассказать мне то, что я хочу узнать.

– Гарри… выглядел плохо? – тихо спрашиваю я. Чарльз отрицательно качает головой.

– Ты его сразу узнал?

Неожиданно лицо Чарльза светлеет. Видимо, он считает, что понял причину моего интереса.

– О, да! Сомнений в том, что это Гарри, не было.