– Да. Гарри постоянно отвлекался.

– На что именно?

– Телефонные звонки и тому подобное.

– Понятно. – Доусон допивает свой кофе. – Деловые разговоры?

– Думаю, да. Я просто слышала, что он разговаривал по телефону.

Доусон наклоняет голову в сторону.

– В тот день вы не видели в машине ружья?

– Нет, – медленно отвечаю я.

– Может, вы заметили что-то похожее на ружье? Какой-нибудь предмет размером с ружье?

Я пожимаю плечами.

– Гарри погрузил тогда в машину целую кучу специальной одежды. Ну, знаете, прорезиненные плащи, куртки, сапоги. В принципе, ружье вполне могло уместиться в этой куче.

Доусон смотрит куда-то вдаль. Такое впечатление, что он обдумывает эту вероятность в первый раз. Затем он вновь переводит взгляд на меня.

– Разрешение было выписано на два ружья. Оба должны были находиться в металлическом шкафу в доме. Когда вы впервые обнаружили пропажу одного из них?

Я судорожно прокручиваю ответ в голове. – Наверное, недели три назад. В общем, когда приезжали из полиции с проверкой.

– С тех пор, как ваш муж исчез, то есть с двадцать шестого марта, никто не заглядывал в шкаф?

– Нет. Гарри был вообще единственным, кто его открывал.

Доусон замолкает и задумчиво вертит в руках свой стакан. Я ловлю взгляд Леонарда, стараясь понять, что он думает об этой беседе. Но его глаза ничего не выражают. Он только чуть приподнимает брови, как бы показывая, что осталось недолго.

Доусон вновь обращается ко мне:

– Оставлял ли когда-нибудь мистер Ричмонд ружье на яхте?

– Не знаю. Я его никогда об этом не спрашивала.