Марсиаль открыл ей безумную, дикую страсть.

Никак не разделяя ее, Изабелла имела возможность спокойно проследить за всеми фазами ее развития.

Теперь она познала свою власть, и ей оставалось только управлять силой, заключавшейся в ней.

Разбить сердце Марсиаля ничего не стоило. Разорить Сторригэна было уже гораздо заманчивее, но к своей досаде, она не могла достичь этого, так как он был слишком богат. Она отомстила англичанину, доведя его до покушения на самоубийство. Казалось, что она шла вперед по жизненному пути, предшествуемая смертью, которая расчищала ей дорогу.

К этому времени она уже была богата, воспользовавшись советами старого нотариуса.

Странная вещь! Сердце этой женщины еще ни разу не было ранено любовью. Все ее поступки были вполне обдуманы. В то время как вокруг нее пылали и взрывались страсти, она холодно слушала вопли отчаяния, преследуя единственную цель, которую она поставила перед собой: быть богатой.

Она позволяла своим любовникам выставлять ее за дверь, лишь бы только ей хорошо платили!

Кто любил ее, тот умирал.

Она шла по трупам, как те индийские идолы, колесницы которых давят распростертых фанатиков.

Она захотела быть герцогиней. Один испанский гранд, герцог де Торрес, положил к ее ногам свой титул и княжеское богатство, но он надоел ей. Она захотела быть вдовой и не остановилась перед преступлением.

Почему она eгo совершила? Это был еще опыт, который она произвела сама над собой. Ей захотелось узнать, хватит ли в ней силы дойти до последних рубежей зла. При помощи Блазиаса она увидела, что ей все подвластно…

Однажды она почувствовала в сердце что-то необычное. Читатель помнит приключение, которое свело ее с де Бернэ.

Это произошло в то время, когда, пресытившись всем и самой собой, она от скуки решила стать баронессой де Сильвереаль и открыть смертью Матильды двери в те салоны, которые, несмотря на ее богатство, были закрыты перед вдовой герцога де Торреса.

Но Арман отвечал ей одним лишь презрением.

В ней поднялся глухой гнев, который она приняла за любовь, и была вполне чистосердечна, говоря Манкалю, что любит Армана де Бернэ.

Она ошиблась. Между тем, это было первое пробуждение. В ее темной душе должен был скоро мелькнуть свет и, странное дело, первым лучом его она должна быть обязана Манкалю…

Указав ей на Жака де Шерлю, негодяй сказал:

— Я хочу, чтобы этот человек полюбил вас!

Сначала Изабелла улыбнулась. Что значила для нее лишняя жертва, тем более, что Манкаль обещал ей за это несметные богатства? Ставка была слишком заманчива, и Манкаль не солгал, так как с губ самого Сильвереаля сорвалось признание существования неких таинственных богатств.