Де Белен почему-то молчал. Он, не глядя на Жака, только нервно дергал концы своих бакенбард, что всегда было признаком крайнего волнения.

— Простите же меня! — снова сказал Жак. — Я не пресытился еще, как вы, сибаритством… Скажите, что привело вас ко мне… и если я мог бы оказать вам какую-нибудь услугу…

Де Белен вдруг поднял голову.

— Милый мой, — насмешливо сказал он, — я пришел просить вас переговорить со мной…

— Я к вашим услугам, — сказал Жак, решивший, что с ним шутят.

— Я надеюсь, что вы откровенно ответите мне… теперь…

— Теперь?

Это слово и тон, которым оно было сказано, удивило Жака.

— Разве я когда-нибудь был с вами неоткровенен?

— О! Прошу вас, не возражайте… Я слишком хорошо знаю Манкаля, чтобы не понять все хитрости его ученика…

Жак приподнялся, широко раскрыв глаза. Он с удивлением смотрел на де Белена.

Он все еще думал, что это шутка, только отметил про себя, что она продолжается слишком долго.

— Действительно… похоже на обвинение, — сказал он, все еще улыбаясь, — и я, наверное, совершил какое-нибудь ужасное преступление… Я готов принять любое наказание, которое вам будет угодно наложить на меня!

Де Белен нетерпеливо пожал плечами.

— Довольно, — сказал он почти грубо, — я вижу, что для того, чтобы заставить вас сбросить маску, с вами надо говорить откровенно… Господин граф де Шерлю, граф вы или нет, неважно, но я знаю все!… Ваш друг и покровитель Манкаль — негодяй и вор, если еще не хуже… И мне не хочется оставаться более ни его игрушкой… ни вашей…

Он остановился.

Молодой человек вскрикнул от гнева.

— А! А! Кажется вы просыпаетесь! — засмеялся де Белен. — И чтобы заставить вас говорить, не понадобится прибегать к сильным средствам… Плохо сыграли, сударь!…

Он стоял в это время возле постели.

Жак схватил его за руку и притянул к себе так, что его лицо почти касалось лица де Белена.