— Составитель папки по неизвестным нам причинам захотел поиграться со «Змееносцем» в кошки-мышки. Он не обладал подлинными историческими документами, поэтому и собирал в папку все то, чем располагал. Эти вырезки и машинописные листочки не представляют интереса для историка, но при этом содержат информацию, опасную для «Змееносца». Об этом имели представление и Мадлен, и Вожирар. Вот отчего их пришлось уничтожить. Нам с тобой про это ничего не известно, поэтому мы живы.

— Ты и в самом деле так думаешь?

— Скажем так, других вариантов немного. Мне кажется, что эти люди, расписавшиеся в совершении обоих преступлений, оставляют нам послание: «Забудьте об этом деле, или вас ожидает та же участь». Они даже позволяют себе хвастаться своими возможностями.

— В каком смысле?

— Меня похищают, а через несколько часов объявляют, что ты можешь меня забрать, и сообщают адрес. Что-то в этих бумагах их беспокоит, вот почему они хорошенько поработали в твоей квартире.

— Великолепно, Марго! Однако в твоих рассуждениях немало слабых мест.

— Знаю.

— Что же именно?

— Есть по меньшей мере два доказательства существования папки. Это оригиналы документов, хранящиеся в библиотеке, и копии — в полиции.

— Верно.

— Получить доступ к библиотечным документам — задача не из легких. Помнишь, как принял нас покойный Вожирар?

— Но так не может продолжаться вечно.

— В некоторых европейских библиотеках и архивах получить доступ к определенной документации можно, лишь совершив подвиг, сопоставимый с покорением Эвереста.

— Да что ты?!

— Я говорю серьезно, Пьер. Для отказа может обнаружиться тысяча и одна причина. Вот тебе, например, понадобилось бы специальное разрешение для допуска к некоторым фондам Национальной библиотеки Франции. Твое журналистское удостоверение там стало бы простым куском картона. Эти хранители могут значительно осложнить жизнь даже мне — заявят, например, что документы на реставрации, или что именно с этой единицей хранения сейчас работает другой исследователь, или, попросту, что это закрытый источник. Никто толком не знает, что означает последнее определение, однако такой ответ закрывает тебе дорогу к документу. Кроме того, сотрудники архива могут сослаться на тысячу причин, чтобы запретить тебе копирование документа.

— Как бы то ни было, остаются копии в комиссариате.

— Это верно, но, быть может, полицейское расследование, цели и методы которого в корне отличны от исторического изучения, не слишком беспокоит этих людей. Лучшего объяснения я сейчас придумать не смогу, однако убеждена в том, что сотрудники «отдела игрек» погибли потому, что знали нечто, нам неведомое. По той же причине мы с тобой живы.