Ответа не последовало, но секретарь поспешно вышел из комнаты и тотчас вернулся. В руках он нес толстый фолиант в грубом переплете, отмеченном печатью времени.

Секретарь сел и принялся листать страницы, одновременно приговаривая:

— Де Мариньяк… Де Мариньяк… Вот он! Гастон де Мариньяк вошел в круг седьмого октября тысяча девятьсот восемьдесят четвертого года по предложению Эманюэля Дюбуа. Погиб двадцать пятого марта восемьдесят шестого года. Смерть его произошла при странных обстоятельствах. В ходе полицейского расследования убийцу или убийц обнаружить не удалось. Своим преемником де Мариньяк назвал Виктора д'Энгиена. Эта кандидатура получила поддержку братства. Я вижу тут отсылку к другой странице… Секундочку. — Секретарь нашел нужную страницу и продолжил: — Учитывая обстоятельства гибели де Мариньяка, личность Виктора д'Энгиена была подвергнута детальной проверке. Этого человека сочли не причастным к финансовым махинациям. — Д'Амбуаз и Лоссеран ничего не сказали. Секретарь листал страницы, продолжая бормотать: — Д'Энгиен… д'Энгиен… Виктор д'Энгиен вошел в круг двадцать второго марта восемьдесят шестого года по предложению Гастона де Мариньяка. Умер от сердечного приступа — так говорится в заключении о смерти от двадцать третьего июля восемьдесят восьмого года. Своим преемником назвал Эрика фон Мольтке, кандидатура которого была поддержана братством.

Секретарь проделал те же операции и обнаружил, что фон Мольтке являлся членом братства с октября восемьдесят восьмого по февраль девяносто седьмого года, когда его место было занято Генрихом Шлиманом после отклонения первой кандидатуры, некоего Марко Антонио Фанфани.

Секретарь поискал преемника Шлимана, который погиб в девяносто девятом году в результате автокатастрофы. Он перевернул еще несколько страниц и не смог удержаться от изумленного возгласа:

— Невероятно! Все предложения Шлимана, в общем счете пять, были отклонены! Из-за внезапной кончины он так и остался без преемника. Тогда, следуя уставу братства, свое предложение внес магистр.

— Я прекрасно помню этот случай, отклоненные кандидатуры и аварию, стоившую Шлиману жизни, — заметил Лоссеран.

Трое руководителей братства переглянулись между собой.

— Теперь мне все понятно! — воскликнул магистр. — Минарди так и не закончил историю про ватиканскую крысу!

— Вот ведь шельмец, — отозвался секретарь, рывшийся в книге в поисках подробностей.

— Какова вторая проблема? — резким голосом напомнил сенешаль.

Дела складывались хуже некуда, и жаловаться на обстоятельства означало попусту тратить время.