— И что там нарисовано?

— Лошадь.

— Не-ет, человек.

— И я, наверное, должен угадать, что это за человек?

— Ох, какой ты недогадливый, — захихикала Лена и потащила его за руку на кухню. Татьяна возилась у плиты, стоя к ним спиной. За столом уже сидели сыновья Олег и Константин, заметно проголодавшиеся.

Лена схватила листок, лежавший на краю мойки, и спрятала за спину. С озорной улыбкой посмотрела на отца:

— Это портрет. Ты этого человека хорошо знаешь.

— Мама, наверное?

— Нет.

— Ну, тогда Олег?

— Нет.

— Костя?

— Нет.

— Послушай, Лена, не могу же я перечислить всех людей на свете.

— Ну, попробуй отгадать в последний разочек.

— Да ладно уж, скажи.

— Ты! — С торжествующим криком Лена выставила вперед рисунок, который представлял собой весьма острую карикатуру на Коваленко. Большие глаза на широком лице с окладистой бородой. А под всем этим — большой живот.

— Неужели я такой?

— Да, папочка. И я тебя очень люблю.

Коваленко расплылся в улыбке. Мысли о диске и прочей ерунде на мгновение покинули его.