— Нет! — прохрипел он, буравя инспектора перепуганным взглядом. — Нет! Нет! — Тело его содрогнулось, десятник рухнул на пол.

— Коул! — снова позвал инспектор и, не в силах сдвинуться с места, смотрел, как лицо старика превращается в жуткую маску агонии и страха. Ноги судорожно пинали воздух, кишечник непроизвольно опорожнился, и, пачкая пол экскрементами, Коннолли пополз к двери. Довольно скоро он остановился и начал биться в конвульсиях, с ноги слетел ботинок.

Через минуту Коул был мертв.

Когда Толливер спустился по лестнице, Лена вышагивала вдоль патрульной машины. Вытерев со лба испарину, он тут же вспомнил, как обильно перед смертью потел Коннолли.

Протянув руку в раскрытое окно, Джеффри достал сотовый. От наклона его сильно замутило, и, выпрямившись, он набрал в грудь побольше воздуха.

— С вами все в порядке?

Сняв пиджак, инспектор с отвращением швырнул его в салон и, набрав номер Сары, объявил помощнице:

— Он мертв.

— Что?

— Времени у нас в обрез, — сказал начальник полиции, а затем обратился к администратору клиники: — Это срочно, пригласите ее, пожалуйста.

— В чем дело? — спросила детектив. — Коннолли вас спровоцировал?

Пожалуй, не стоило удивляться, что Лена подозревает его в убийстве. Нельзя сказать, что в прошлом он подавал хороший пример…

Наконец трубку взяла Сара:

— Джефф!

— Срочно приезжай на ферму к Уордам!

— Что стряслось?

— Коул Коннолли умер. Он пил кофе, и, судя по всему, к гранулам подмешали цианид. Знаешь, он… — Нет, увиденное словами не передашь! — Он умер у меня на глазах.

— Джеффри, ты в порядке?

К разговору внимательно прислушивалась Лена, так что пришлось ограничиться скупым: «Не слишком приятная сцена».