Перед тем как вернуться в здание, Винсент Радебе посмотрел вниз. Тогда-то он и увидел беглянку. Она висела на руках, болталась между небом и землей. Их глаза встретились; ее глаза были полны страха. Она раскачивалась, как маятник, над площадкой седьмого этажа.

— Мириам! — закричал он, нагибаясь. Он хотел схватить ее за руки, вытащить наверх. Хотел спасти ее.

— А что потом? — спросила Аллисон. — Допустим, что-то случится и он вернется к своей сути?

— Тогда все выйдет из-под контроля, — задумчиво проговорил доктор Затопек ван Герден.

Она среагировала механически: разжала онемевшие пальцы.

Она не упала на площадку седьмого этажа. Пролетела мимо. Молча.

Винсент Радебе застыл на месте; он видел, как корчится ее тело, медленно летящее к земле. Ему показалось, что он услышал негромкий удар, когда она упала на грязную землю.

Он крикнул один раз на своем родном языке, в отчаянии обращаясь к небу.

Тобела Мпайипели почти полностью слился с окружающим миром. На черном небе светила огромная, красивая луна. Она освещала бескрайние саванны Свободного государства, высокие травы. То и дело в лучи фар попадали заросли акаций. Тобела чувствовал мотоцикл, чувствовал собственное тело и чувствовал свое место на родном континенте. А еще он видел себя словно со стороны и ощущал, как в нем полноводной рекой пульсирует жизнь; поток захватил его, и он понял, что навсегда запомнит этот миг, сохранит его в памяти, потому что счастье мимолетно и преходяще. Нечасто удается испытать такое полное и совершенное единение со Вселенной.

30

30

Пока Янина Менц возвращалась на работу, ей дважды звонили по сотовому. Сначала директор.

— Янина, знаю, вы наслаждаетесь давно заслуженным отдыхом, но у меня для вас есть кое-какие интересные новости. Не по телефону.

— Сэр, я уже возвращаюсь.

Оба понимали, насколько ненадежна связь по мобильному.

— У меня тоже есть что вам рассказать.