— Так держать!

Теперь он должен осмотреть свои раны. Остановить кровотечение. Должен что-нибудь выпить, во рту пересохло, как будто он жевал мел. Он обязан все время быть начеку, не отключаться.

— Сколько до Лобатсе?

— Час, час с четвертью.

В оперативном штабе настроение было хуже некуда.

Янина Менц сидела за большим столом, пытаясь сохранять невозмутимое выражение лица. Они слушали какофонию голосов в эфире. Там настоящий хаос, подумала она, повсюду хаос. Встреча с американцем прошла плохо, на обратном пути они с директором молчали, а вернувшись, она застала свою команду полностью деморализованной.

Все уже знали о гибели Мириам Нзулулвази, все знали о том, что Радебе ушел, все знали, что один из бойцов ОБР тяжело ранен, а беглец… О том, где находится беглец, не знал никто.

Хаос. И вот теперь она понятия не имеет, что делать.

Из ее попытки поговорить с директором ничего не вышло. В их отношениях произошел надлом, которого она не могла объяснить. Почему круг подозреваемых расширился и включил в себя ее? А может, такова судьба всех горе-вестников?

Может, директор видит в теперешней неразберихе угрозу своей карьере? Может быть, он заранее придумывает, как будет оправдываться перед министром?

Она услышала, что первый «ройвалк» сел на поляне, на которой лежал раненый солдат.

Да Коста докладывал по рации.

Тобела Мпайипели угнал «орикс».

Сердце у нее ушло в пятки.

Она услышала ответ Тигра Мазибуко — длинную непечатную тираду.

Тигр сейчас не нужен, подумала Янина Менц. Ярость не поможет. Ей пора вмешаться. Она встала, когда услышала, что Мазибуко вызывает другие «ройвалки»:

— Эта сволочь хочет уйти в Ботсвану! Все на перехват! Остановите «орикс»!

Пилоты, один за другим, подтверждали, что поняли новое задание.

О чем сейчас думает Тигр? Неужели придется сбить «орикс» вместе с экипажем?