На линии установилось молчание, потом Майк услышал, как Уэсти несколько раз шмыгнул носом.

— Хорошо, Майк, я попробую. А… как насчет Кэллоуэя? Вы ему скажете?

— Сначала решим вопрос с Элис. Это важнее. Кстати, позвони мне, как только она найдется, о'кей?

— Кто найдется? Кого потерял, Майки? — спросил Кэллоуэй, появляясь в дверях, и Майк поспешно дал отбой и спрятал телефон в карман.

— Никого, — солгал он и демонстративно поглядел на часы. — Ну, скоро подъедут твои ребята? У меня есть и другие дела.

— Они не приедут, Майк. — Чиб огляделся по сторонам, словно высматривая нежелательных свидетелей. — Я передумал, к тому же мы оба знаем, что они не имеют к пропаже картин никакого отношения, правда? А вот если судить по тому, как ты вспотел, этот телефонный звонок к нашему общему делу отношение иметь может. Да и ручонки у тебя дрожат. Ну, выкладывай, какие новости?

— Это Уэсти звонил, — признался Майк, вытирая лоб, который действительно покрылся испариной. Впрочем, он предпочитал думать, что это только из-за погоды. Утро выдалось на редкость сырым и теплым, и Майк чувствовал, как липнет к спине влажная рубашка.

Чиб секунду подумал, потом улыбнулся:

— И он рассказал тебе о моем плане?

Майк кивнул:

— На мой взгляд, поздновато подменять пропавшие картины копиями.

Чиб покачал головой:

— Мимо.

— Тогда что ты задумал? — Майк скрестил руки на груди, стараясь справиться с предательской дрожью.

Чиб, казалось, обдумывал ответ. Вот он зачем-то принюхался, потом снова покачал головой.

— Каждый из нас что-нибудь затевает, Майк, даже ты. А это значит, что будут победители и проигравшие. Как ты думаешь, на чьей стороне я окажусь в конечном итоге? — Он пристально взглянул на него. — Идем внутрь, выпьем чего-нибудь холодненького.

Чиб открыл и придержал для него дверь, а Майку невольно вспомнилась сцена из «Мафии», в которой плохой парень предлагает жене главного героя дорогую шубу. Ей нужно было только войти на склад и выбрать ту, которая ей больше нравится.

— Мне пора.

Чиб как будто прочел его мысли.

— Конечно, пора, — сказал он негромко. — Надеюсь, ты не откажешься сделать мне одно одолжение?